этого! Пусть лучше мужчины любят меня, а я лишь буду позволять им это делать».
– Ну вот и все, – тяжело вздохнул Валя, с тоской глядя на трубку. – Эдик сделал вид, что не обиделся на меня, но я-то прекрасно знаю его ранимый характер.
– Ничего, переживет, никуда не денется, – проворчала Олеся. – Я смотрю, ты уже обо всем успел ему растрепать?
– Ма шер, что это за вульгарное выражение, растрепать? – сморщился Валя. – Почему ты так говоришь?
– Кадкин, может, хватит прикидываться? Ты утверждаешь, что не сообщил Эдуарду, где ты находишься и как вообще здесь оказался?
– А что мне оставалось делать? Я просто вынужден был рассказать Эдику об этом, он же хотел со мной встретиться… А как я могу с ним увидеться, если он в Москве, а я здесь, в этом Лешем бреду заблудился? Вот я ему и сказал, что твоя прабабка умерла и оставила в наследство целую усадьбу. Естественно, он очень удивился, проявил любопытство, и я…
– Ты разболтал ему обо всем, что здесь произошло?! – ахнула Олеся. – Ты что, совсем ненормальный?!
– Не нужно меня оскорблять, ма шер, ничего такого не было, – надулся Валя. – Я же не законченный дурак, чтобы пугать Эдика такими жуткими страшилками! Я просто описал ему, как здесь все замечательно, какой у тебя большой дом, как много в нем интересного и что я намерен найти здесь клад.
– Вот балаболка, – вздохнула Олеся. – И когда ты только повзрослеешь? Твой Эдик прохвост каких поискать, поэтому не смей ему вообще ничего говорить обо мне и о том, что здесь происходит! Его совершенно не касается, как мы здесь живем и уж тем более чем мы занимаемся.
– Ма шер, ты снова начинаешь? – нахмурился Валентин. – Я же тебя просил!
– Прости, конечно, но тебе прекрасно известно мое отношение к твоему Эдуарду, а скрывать своих чувств я не умею, так что терпи, мой дорогой, – огрызнулась Леся. – Жду не дождусь, что и ты в конце концов поймешь, что он тебе совсем не пара. Кроме неприятностей, он ничего тебе не приносит.
– Ты не права, ма шер…
– Валя, я не хочу больше говорить на эту тему, – перебила друга девушка. – Я все равно никогда не смогу воспринимать твоего Эдика нормально, так что не обижайся.
– Просто ты его совсем не знаешь, поэтому…
– Валя, я прекрасно вижу, как он нагло ведет себя с тобой, – вздохнула Олеся. – А так как ты мой самый близкий друг, то этого вполне достаточно, чтобы относиться к нему соответственно.
– Возможно, что я немного утрировал и преувеличивал… а он совсем не такой…
– Я, кажется, тебе сказала, что больше не хочу беседовать на эту тему! – рявкнула Олеся. – Лучше не раздражай меня, не выводи из себя, иначе я сама позвоню твоему ненаглядному Эдику и выскажу ему все, что я о нем думаю. А заодно прикажу ему катиться от тебя ко всем чертям, иначе он станет инвалидом! Или вообще возьму и наговорю ему такого, что его уши свернутся в чайные листики. Навру, что у тебя появился новый друг, просто невозможный красавец мужчина, и что Эдик твой по сравнению с ним настоящий заморыш!
– Выдумывай все, что угодно, он все равно тебе не поверит, – хмыкнул Валентин.
– А давай попробуем! Ты этого хочешь?
– Нет!
– Тогда вали из моей комнаты и не мозоль мне больше глаза!
– Ма шер, лапа моя, ты снова грубишь? Ты же потомственная княжна, как можно…
– Можно, можно, спокойной ночи, Валентин! – резко перебила друга Олеся. – Кстати, Фату я переселила в другое крыло дома, надеюсь, оттуда тебе не будет слышен ее храп, – добавила она.
– Мерси боку, дорогая, век не забуду, тебе тоже спокойной ночи, – тяжело вздохнул Валя и скрылся за дверью, продолжая чуть слышно ворчать. – И почему я такой невезучий? За каким только дьяволом я поехал в этот Леший бред, в смысле брод? Жил себе спокойно, тихо, мирно занимался своими делами, никогда никого не трогал, не лез ни в какие авантюры, а что теперь?! Никакой личной жизни из-за всей этой чертовщины! Одни только ужасы и кошмары свалились на мою разнесчастную головушку! Сказал бы кто- нибудь месяц назад, что мне придется иметь дело с какими-то масонами, сатанистами, с магией, с духами, с нечистой силой и тому подобной аномальной ерундой… Брр, я бы принял этого человека за ненормального, по которому сумасшедший дом имени Кащенко плачет! Да, Валюша, нет в твоей жизни счастья… Кстати, Воронин мне сказал, что завтра Духов день и последующая ночь очень хороша для проведения спиритического сеанса, – вспомнил Валя и тут же взбодрился. – Это наверняка знак свыше! Ну, что ж, значит, так тому и быть! Опыт у меня богатый, человек я уже натренированный, так что… Попробуем опять вызвать Дух Веды, вероятно, она вновь нам поможет, как случилось в прошлый раз.
11
– Ма шер, вставай, хватит валяться, у нас гости! – весело проорал Валя, заглядывая в окно спальни подруги.
– Угу, я сейчас, – буркнула в ответ Леся, натягивая одеяло на голову.
– Леся, хватит дрыхнуть, уже почти девять утра, – не сдавался Валентин, бросая на постель подруги камешек. – Поднимайся, Серж пришел! Лесь, ты меня слышишь? Может, у человека дела, а ты заставляешь его ждать?!
– Оставь ее в покое, пусть спит, – проговорил Сергей, приближаясь к окну. – У меня сегодня свободный день, я никуда не тороплюсь.
– Долго спать в такое замечательное утро – это преступление, пусть встает, – возразил Валя. – Из-за нее никто еще не завтракал, прошу заметить.
– Пошли в кухню, я кофе сварю, – улыбнулся Сергей. – Если хочешь, и завтрак приготовлю.
– Ой, хочу, ты не представляешь, как хочу, – обрадовался Валя. – Серж, дорогой, я так соскучился по нормальной еде, что даже не знаю, какими словами это можно выразить! В этом доме никто не умеет нормально готовить. Леська, конечно, старается, но ведь ее стряпню совершенно невозможно есть…
– Это чью стряпню невозможно есть? – возмутилась Леся, моментально выныривая из-под одеяла. – Кадкин, как тебе не стыдно говорить обо мне такие гадости? Я стараюсь, можно сказать, из последних сил, стою у плиты, как проклятая, а он… У меня просто слов нет!
– Это ты о ком толкуешь, ма шер? – усмехнулся Валя. – Кто у плиты стоит? Ты, что ли?
– А кто же?!
– Да я уже забыл, когда в последний раз горячую пищу употреблял, мы одними бутербродами питаемся, а от них у меня изжога. Вчера я решил было тебя горяченьким порадовать, так ты меня с этим горяченьким и послала… куда подальше.
– Вот нахал, а! Как тебе не стыдно так нагло врать? Как ты вообще можешь называть замороженный полуфабрикат «горяченьким»? – взвилась Олеся на кровати, но тут же плюхнулась обратно, сообразив, что она практически не одета, если не считать коротенькой, прозрачной рубашечки на тоненьких бретельках. – Эй, медовый король, глаза не боишься сломать? Что уставился? Отвернись немедленно! – возмущенно выкрикнула она Сергею.
– А почему сразу я-то? – растерялся тот, резко разворачиваясь от окна на сто восемьдесят градусов. – Я и не собирался смотреть, ты сама вскочила полуголая, а я виноват?!
– Мало ли что… это моя комната, что хочу, то и творю, – проворчала Олеся, спрыгивая с кровати. – Я тут краем уха слышала, как кто-то грозился завтрак приготовить, или я ошибаюсь?
– Да, ма шер, ты совершенно права, Серж настолько благороден, что пожелал побаловать нас своими кулинарными талантами, – расплылся в улыбке Валя. – У меня заранее слюнки текут, как же долго я нормально не ел! Если бы не натуральные молоко и сметана, которые нам так любезно продает соседка, то я уже давно оказался бы в больнице с язвой желудка. Мы идем в кухню, а ты поторопись – приводи себя в порядок и присоединяйся к нам. Дорогая моя, у тебя так некрасиво отекли глазки, сделай компресс из чая, – посоветовал он.
– Обойдусь, умоюсь, и само все пройдет, – отмахнулась Олеся. – А что собирается приготовить наш непревзойденный «шеф-повар»? – поинтересовалась она, торопливо натягивая на себя одежду.
– А что бы ты хотела? – в свою очередь, спросил Сергей.
– Неужели любой заказ принимается?
