офиса.
– Благоухающая роза моя, солнце мое ясное, – расплылся в улыбке Анатолий, увидев на пороге своего кабинета Галину. – Отрада глаз моих, как же я рад тебя видеть! – продолжил он свои излияния, выйдя из-за стола и распахнув для девушки объятия. – Ну, иди, иди ко мне, обними своего папочку, бальзам души моей! Ты, как всегда, обворожительна, радость моя.
– Привет, Толик, я тоже рада тебя видеть, – ласково улыбнулась Галина. – Ты тоже отлично выглядишь… для своего возраста.
– Ах, душа моя, мои года – мое богатство, – вздохнул он. – Жаль, что ты, мое солнце, оставила меня и не родила мне наследника. Уж скоро закат, а оставить все, что нажил непосильным трудом, мне некому. Может, вернешься? – хитро посмотрел он на девушку.
– Я подумаю, Толик, обязательно подумаю… на досуге, – засмеялась Галина. – А сейчас у меня совершенно нет времени. Я ведь к тебе по делу пришла… очень важному.
– Я весь внимание, солнце мое.
– Мне нужны ключи от твоего загородного дома.
– Зачем? – посерьезнел Анатолий.
– Я не могу тебе все объяснить, скажу в двух словах. Нам с Люсьеной нужно уехать из города на некоторое время. Мы постараемся уладить все дела до Нового года.
– Но до Нового года осталось всего три дня, роза моя, – напомнил Анатолий.
– Правда, что ли? – изумилась Галина. – Черт, у меня уже все в голове перепуталось… Ну, значит, я возьму у тебя ключи на три дня. Если вдруг что-то изменится, я тебе сразу же сообщу. Надеюсь, я не очень тебя обременяю своей просьбой?
– Что у тебя случилось? От кого ты прячешься? – строго спросил Анатолий, сдвинув брови к переносице. – Если тебя кто-то преследует, скажи мне, ребята быстро разберутся с наглецом.
– Нет-нет, Толик, никакой наглец меня не преследует, дело совсем не в этом.
– А в чем же?
– Позволь мне пока что ничего не объяснять, на это нет времени. Просто поверь мне, и все, – попросила Галина. – Ты даешь мне ключи?
– Вы там будете жить вдвоем с Люсьеной? – спросил Анатолий, с недоверием глядя на девушку.
– Да, вдвоем.
– Ой ли?
– Толя, ты ж меня знаешь! Я бы не стала тебя обманывать, если бы…
– Верю, верю, радость моя, – замахал тот руками. – Ты всегда была откровенна до безобразия, за что я и люблю тебя до сих пор. Поезжай ко мне на квартиру, ключи от дачи возьми у Клавы, я ей позвоню.
– Она до сих пор у тебя работает? – усмехнулась Галя. – Хорошая тетка, она мне очень нравилась.
– Ты ей тоже… временами, – захохотал Анатолий. – Особенно когда с утра щеголяла по квартире голышом.
– А почему бы и нет? – фыркнула Галина. – Такой фигурой, как у меня, и похвастаться не грех, уж не тебе в этом сомневаться. И потом, она сама виновата, что я так себя повела. Не смотрела бы она на мои короткие юбки с таким презрением, я бы никогда ничего такого себе не позволила. Я ведь с ней даже подружиться пыталась, ты знаешь, а она… Она в тебя влюблена, поэтому и относилась ко мне так натянуто и даже враждебно.
– Счастье мое, ну что ты выдумываешь? – всплеснул Анатолий руками. – Клавдия работает у меня вот уже пять лет, и я всегда к ней относился, как… Ну, я даже не знаю, как к члену семьи, наверное, – пожал плечами он. – И потом, она уже в возрасте.
– Толя, ты когда в свой паспорт в последний раз заглядывал? – хмыкнула Галина. – Она моложе тебя, между прочим, на целых семь лет.
– Да? А я никогда и не интересовался, сколько ей, – удивленно вскинул брови тот. – По виду и не скажешь.
– Это потому, что она – твоя домработница, и ты смотришь на нее как на мебель. Будь я на ее месте, быстренько бы тебя к рукам прибрала, а она… ходит по дому, как чучундра! Кроме пенсионного пучка на голове, она сроду никакую другую прическу не носила. Руки от химии все отекшие, потому что с утра до вечера только и знает что глянец в твоей квартире наводить, вместо того чтобы на себя лишний раз в зеркало глянуть.
– Ты в своем репертуаре, радость моя, – засмеялся Анатолий. – Ты никогда не смогла бы оказаться на ее месте, потому что ты – это ты, а Клавдия… всего лишь Клавдия, я не могу ее воспринимать как женщину, это нонсенс.
– Это потому, дорогой мой папуля, что твои глазки никогда не замечают женщин, которым стукнуло чуть больше тридцати.
– Ты преувеличиваешь, сердце мое, – вновь засмеялся тот. – Согласен, я люблю смотреть на молоденьких, но, если женщина красива, совсем не важно, сколько ей лет, я все равно буду любоваться ее красотой.
– Толь, мы в другой раз на эту тему поговорим, – прервала его Галина. – Как только я разберусь со своими делами, сразу же извещу тебя, и ты пригласишь меня в ресторан. Я с большим удовольствием проведу с тобой вечер. Вот тогда и поболтаем от души, хорошо? – улыбнулась она и чмокнула бывшего супруга в макушку. – Ой, Толик, все-таки, как ни крути, а тебя я больше всех своих мужей люблю!
– Вот лиса, ой лиса! – захохотал он. – Ну почему я не могу на тебя обижаться и ни в чем тебе отказать?
– Как это – почему? Ты только что сам сказал, что до сих пор меня любишь. Или мне это послышалось? – лукаво прищурилась Галина.
– Нет, не послышалось, действительно люблю, – не стал отрицать Анатолий.
– Ну, вот и ответ на все вопросы, – засмеялась Галя. – Что тут думать-то? Короче, Толенька, любимый мой папулечка, я побежала, звони своей мадам Клауди, пусть найдет ключи. А еще предупреди: пусть будет со мной мила и приветлива, иначе я за себя не ручаюсь, ты меня знаешь.
– Знаю, знаю, обязательно предупрежу, – кивнул Толя. – И не зови ты ее Клауди, она – Клавдия, носит хорошее русское имя.
– А мне по барабану, мне так больше нравится, – отмахнулась Галина. – Все, пока, я тебя обожаю.
– Я тебя тоже, цветущая роза моя. Целуй скорее своего папочку и лети, стрекоза неугомонная, – распахнул объятья Анатолий.
Галина искренне, от души, поцеловала бывшего мужа и выпорхнула за дверь, провожаемая его восхищенным взглядом.
– Ну вот, все прошло гладко, без сучка без задоринки, едем за ключами от загородного дома Толика, – широко улыбнулась подруге Галина, садясь в машину.
– Он ни о чем не спросил? – поинтересовалась Люся.
– Еще как спросил!
– И что? Ты ему все рассказала? Представляю, как он смеялся!
– О том, что мы занялись частным сыском, я, конечно, ничего не сказала, и правда засмеял бы, а о том, что нам с тобой нужно на время слинять из города, пришлось ему сообщить. Правда, подробностей удалось избежать, обещала, что обо всем поведаю потом, когда все уладится. Заберем ключи, и пусть наши преследователи лопнут от злости и бессилия, – засмеялась Галина.
– Меня больше волнуют не они, а нечто совсем другое.
– Что именно?
– Почему за нами вообще следят? Ты не находишь это странным?
– Как-то не задумывалась, – Галина беспечно пожала плечами.
– Напрасно, мне, например, этот факт не дает покоя. Ты сама посуди, Галя: ведь мы же еще и расследование не начинали, ничего не сделали, и вдруг – эта странная слежка. Почему? По какой причине?
– А ты у них спроси, – фыркнула Галя.
– Я не понимаю, как ты можешь веселиться, когда все так серьезно? – нахмурилась Люсьена.
– А что прикажешь делать? Заламывать руки и заняться слезоразливом? Если бы от этого какой-нибудь
