– Во молодежь пошла, – улыбнулась она. – Палец в рот не клади: ты ему слово, а он в ответ – двадцать. А ведь, кажется, еще вчера ребенком был, щекастым таким карапузом. До сих пор привыкнуть не могу, что Никита уже практически взрослым мужиком стал. Раньше он меня тетей Люсей называл, а сейчас стесняется.
– Ты на себя-то посмотри, какая из тебя тетя? – засмеялась Галина. – Тебе двадцать восемь, ему восемнадцать. Вот когда тебе было восемнадцать, а ему только восемь, разница была заметна, а сейчас, считай, вы с ним сравнялись.
– Да я все понимаю, только все равно привыкнуть не могу.
Прошло двадцать минут, и Люсьена снова набрала номер Никиты. Тот продиктовал ей домашний адрес Коновалова Владимира.
– Ну вот, теперь можно и в гости сходить, – улыбнулась Люся. – А как только у нас появится запись голоса «покойника», Никита и в этом вопросе разберется. С одной стороны, компьютер – это наркотик для молодежи, они сутками могут перед ним сидеть, а с другой стороны, что бы мы без него делали?
Ровно через полчаса, как он и обещал, появился Денис все с такой же широкой улыбкой на лице.
– Ну, что скажешь? – нетерпеливо спросила его Люсьена. – Тебе удалось выяснить адрес?
– Странный, однако, ваш абонент, Галочка, – усмехнулся Денис.
– В каком смысле? – не поняла та.
– Видно, он и правда маньяк, да еще и больной на всю голову. Адрес выяснить не составило труда, у нас есть паспортные данные, на кого оформлен этот тариф. Это некий Ступин Кирилл Николаевич. Вам это имя ни о чем не говорит?
– Нет, – не моргнув глазом, соврала Галина.
– Ну, это не столь важно, странность совсем в другом.
– В чем же? – напряглась Галя.
– А в том, что вот уже две недели трубка с данным номером находится в районе Домодедовского кладбища и ни разу оттуда не перемещалась. Такое впечатление, Галина, что вам звонит покойник, – засмеялся молодой человек. – С чем я вас и поздравляю!
– Вот и приехали, – прошептала Люсьена, бросив испуганный взгляд на Галину. – Выходит, что… Господи, что за бред, в самом деле? – сморщилась она.
Галина же ничего не ответила, а напряженно что-то обдумывала. Нахмурив свои красивые брови, она беззвучно шевелила губами и постукивала пальчиком себе по носу.
– Ну ладно, девчонки, я пошел? – откланялся тем временем Денис. – Прошу прощения за то, что не могу с вами посидеть за чашечкой кофе, но у меня рабочий день, не хотелось бы получать нагоняй от начальства.
– Иди-иди, Денис, мы все понимаем, – кивнула молодому человеку Люсьена. – Я рада была тебя повидать, спасибо огромное за помощь.
– Всегда пожалуйста. Мне тоже очень приятно было пообщаться с вами, девушки. Если вновь возникнут проблемы подобного рода, не стесняйтесь, обращайтесь, буду рад помочь по мере своих сил и возможностей.
– Еще раз спасибо, Денис, до свидания.
– Сергею от меня пламенный привет.
– Передам обязательно.
– Галочка, не берите в голову, наверняка это какой-нибудь кладбищенский сторож, который там живет постоянно, – проговорил молодой человек, увидев, что Галя сидит с каким-то застывшим лицом. – Видно, этот Ступин потерял на чьих-нибудь похоронах свою трубку, а сторож ее нашел. От тоски и одиночества придумал себе игру – доставать молодых девушек, вот и потешается. Ваш номер он наверняка наобум набрал, услышал, что ему ответил женский голос, и принялся куражится. Идиотов на свете хватает.
– Да-да, я тоже так думаю, спасибо, Денис, – кивнула Галя. – Идиотов действительно хватает в наше время… и идиоток тоже, – тихо добавила она, но молодой человек ее уже не услышал. Перепрыгивая через ступеньки, он заторопился на рабочее место.
– Эй, дорогуша, что ты бормочешь себе под нос? – спросила Люсьена. – С подругой поделиться не хочешь? И вообще, что ты думаешь по этому поводу?
– Я думаю: за каким дьяволом мы связались со всей этой потусторонней чертовщиной, две идиотки? – проворчала Галя и залпом выпила давно остывший кофе. – Фу, какая гадость, – сморщилась она и громко крикнула официантке: – Девушка, можно вас на минутку?
Та подошла к столу и приветливо улыбнулась:
– Я слушаю. Что-то желаете еще?
– Да, желаю… коньяку, – кивнула Галина головой. – Для начала – сто пятьдесят грамм, и неразбавленного.
– Но мы не торгуем спиртными напитками, – виновато ответила та. – У нас кафе, а не ресторан.
– Не торгуете? Жаль, – вздохнула Галина. – Коньячок сейчас был бы очень кстати… Тогда давайте счет, больше нам у вас делать нечего.
Глава 10
– Да, мы должны были встретиться с Анфисой тем вечером, у меня были билеты на концерт в Театр эстрады, – не стал отрицать Владимир. – Я прождал ее до третьего звонка, но она не пришла. Ее мобильный был недоступен, и мне пришлось идти на концерт одному. Потом было два дня выходных, и я уезжал с друзьями за город, мы ходили на лыжах. В понедельник Анфиса не вышла на работу, и я подумал, что она заболела. Я позвонил ей, но ее трубка по-прежнему была недоступна.
– А на домашний номер вы разве не могли позвонить? – спросила Галина.
– Вам это может показаться смешным, но я не знаю ее домашнего номера, – пожал плечами молодой человек. – Мы всегда общались только по мобильному, да и то редко, ведь почти каждый день виделись на работе. Мне кажется, в наше время это вполне нормально и привычно. Вы не согласны?
– Наверное, вы правы. Я сама уже не помню, когда разговаривала с кем-нибудь из своих друзей по домашнему телефону, – улыбнулась Галина. – Век технического прогресса.
– Владимир, а когда вы узнали, что Анфиса пропала? – вклинилась в разговор Люсьена.
– Об этом я узнал в среду, когда к нам в отдел явился следователь, – ответил тот. – Признаюсь честно, меня это известие настолько шокировало, что я долго не мог прийти в себя. Сразу же вспомнился наш разговор у кладбища…
– Что за разговор?
– В тот день, когда хоронили Кирилла Николаевича, нашего шефа, Анфиса сделала странное заявление. Настолько странное, что мы с Виктором долго не могли понять, что же произошло.
– А вот с этого места поподробнее, пожалуйста, – напряглась Галина. – Что это было за заявление?
– Анфиса сказала о своей уверенности в том, что Кирилла Николаевича убили!
– Даже так?! – девушка округлила глаза. – И как она объяснила свою уверенность?
– Тем, что не мог такой молодой и крепкий мужчина умереть от сердечного приступа. Мол, если бы у шефа болело сердце, она бы об этом обязательно знала. Ведь тогда ему потребовалось бы лекарство. У него был гастрит, и Анфиса всегда напоминала ему, чтобы он не забыл выпить таблетку.
– Странное объяснение, – пробормотала Галя. – И не совсем убедительное, вы не находите?
– Нахожу, очень странное, мы с Виктором Анфисе так и сказали, только она и слушать нас не захотела.
– Больше она вам ничего не говорила? Она назвала только эту причину?
– Нет, больше она ничего не говорила. Я не знаю, только ли в этом причина ее уверенности в неестественности смерти Кирилла Николаевича. Я просто передаю то, что услышал от Анфисы своими ушами. Короче говоря, когда мы с Виктором попытались убедить ее в обратном, она даже рассердилась. Возможно, она знала что-то еще, уж слишком упрямо стояла на своем, но утверждать это я не берусь. А когда мой друг как бы в шутку предупредил ее, чтобы она, не дай бог, кому-нибудь еще не ляпнула о своем открытии, она вдруг резко оборвала разговор и заторопилась домой. Даже на поминки не поехала, сказала, что не может, потому что у нее мама болеет. Я предложил подвезти ее на своей машине, но она отказалась, придумав какой-то неправдоподобный аргумент, и побежала к автобусной остановке.
– Что за аргумент?
