– Не вопрос, бери чашку, наливай и угощайся.
– А поухаживать за гостем не хочешь?
– Перебьешься, – усмехнулся молодой человек.
– Вот так всегда, – тяжело вздохнул Виктор. – Учу его, учу, воспитываю с утра до вечера – уроки эстетики и этики ежедневно преподаю, можно сказать, с кровью свое время от себя отрываю, а толку никакого. Что о тебе подумают дамы, невоспитанный ты человек? Вот если бы ты пришел ко мне в гости, я бы тебе, будьте любезны, и кофеек с коньячком, и бутербродик с икоркой, и…
– Прекрати паясничать, иначе сейчас получишь, – перебил его Владимир. – Люди о серьезном деле с тобой поговорить хотят, а ты клоунаду устраиваешь. Совсем не смешно, – строго укорил он друга.
– Прошу простить меня великодушно, милые дамы, уж такой у меня противный характер, – театрально покаялся тот. – И вся беда в том, что поделать я с этим ну совершенно ничего не могу. Вот ведь неприятность-то какая, – развел он руками.
– Вить, прекрати немедленно, – снова прикрикнул на него Владимир. – Что ты распоясался, как малолетка? Садись за стол и отвечай на вопросы, – строго велел он.
– Есть, товарищ командир, как скажете, господин генералиссимус, садиться за стол и отвечать на вопросы, – отрапортовал тот, вскинув руку к виску и лихо щелкнув каблуками.
– Какой, однако, забавный у вас друг, Владимир, – улыбнулась Галина. – Прямо хоть сейчас на сцену Малого театра, аншлаг гарантирован.
– А как вы догадались о моей мечте? – округлил глаза Виктор. – Вот и я всегда говорю, что во мне умирает трагик, комик и герой-любовник в одном флаконе, – моментально принял он игру. – Талант не пропьешь! Мне не аналитиком нужно быть, а актером. И отнюдь не Малого театра, берите выше. Такой великий талантище, как я, достоин более престижных подмостков!
– Вот ведь шут гороховый! Хоть кол ему на голове теши, а с него все как с гуся вода, – проворчал Владимир. – Смирнов, ты угомонишься наконец или нет? Тебе не приходит в голову, что у людей нет времени любоваться твоими ужимками? Они по делу сюда пришли, между прочим, а не на вечер сатиры и юмора.
– Ладно, так и быть, уговорили, – притворно вздохнул тот, уселся за стол напротив девушек и подпер щеки кулаками. – Расскажу все, что знаю, и даже то, чего не знаю, но о чем догадываюсь. Я весь внимание, очаровательные детективы, допрашивайте. Только, умоляю, не пытайте, я очень нежный и до ужаса боюсь боли, – состроил он комично испуганную гримасу.
Две новоиспеченные сыщицы старательно терпели, но, глядя на уморительную мимику Виктора, не выдержали и расхохотались. Отсмеявшись, Галина уже серьезно посмотрела на молодого человека и проговорила:
– Ну, а теперь поговорим о деле, Виктор.
– Давайте, – тут же согласился тот. – Задавайте вопросы, которые вас интересуют, а я отвечу, если смогу.
– Нас интересует странное заявление Анфисы. Что вы думаете по этому поводу?
– В тот день, когда она сделала это заявление, я счел его бредом. Простым нервным расстройством из- за внезапной смерти Кирилла Николаевича, – откровенно признался Виктор. – А теперь, когда девушка пропала в неизвестном направлении… даже и не знаю, что думать. Мне уже не кажется, что она была не права.
– Почему вы пришли к такому выводу?
– А почему же тогда Анфиса пропала? Она очень серьезная девушка, просто загулять не могла, отсюда выходит, что… Вы же понимаете, что я хочу сказать?
– Ну, это совсем не аргумент, – возразила Люсьена. – Мало ли у нас пропадает людей неизвестно куда? Девушка могла стать жертвой какого-нибудь маньяка, например.
– И этот маньяк появился именно тогда, когда шеф умер, а его секретарша заявила, что его убили? Вам не кажется это странным?
– Могло случиться простое совпадение, – пожала Люся плечами.
– Я не верю в такие совпадения, – возразил молодой человек. – А вы верите?
– Честно?
– Конечно.
– Нет, не верю.
– Я тоже, – откликнулась Галина. – Действительно, слишком странное совпадение, этот факт наводит на определенные мысли.
– Да я почти уверен, что девчонку убрали, чтобы не болтала лишнего, – запальчиво проговорил Смирнов и стукнул ладонью по столу.
– Витя, что ты несешь-то? – возмутился Владимир. – Ты зачем Анфису хоронишь заранее, когда еще ничего не известно?
– Извини, – нахмурился Виктор. – Просто раз уж у нас такой серьезный разговор, значит, и высказываться нужно серьезно. Куда она могла деться? Ты сам-то веришь в чудеса? Я, например, не очень.
– Ребята, не ссорьтесь, – поторопилась вмешаться Галина. – А вы, Владимир, не обижайтесь на своего друга. В какой-то степени он прав, мы пришли для серьезного разговора, поэтому вы должны высказываться откровенно. Нам очень важно знать, что каждый из вас думает об этом.
– А я вот не верю, что Анфисы больше нет, – не сдался Володя. – Я согласен, возможно, с ней что-то случилось, но она жива! Если бы она… если бы ее… короче, я бы сразу это почувствовал!
– Так это же отлично, вера в хорошее, это сила, это… здорово одним словом, – возбужденно высказалась Люсьена. – Дай бог, чтобы ваши чувства не обманули вас и оправдались в полной мере.
– Я ведь тоже не против и буду очень рад, если Анфиса найдется живой и в добром здравии, – отозвался Виктор. – Только профессия у меня такая, я привык все анализировать. Девушка заявляет нам, что она уверена в неестественной смерти шефа, а через неделю пропадает. Где гарантия того, что она, кроме нас с Владимиром, не сказала об этом еще кому-то? То, что мы никому не рассказывали о нашем разговоре, я знаю, поэтому и пришел к выводу, что есть некто третий, который не стал молчать, и результат не заставил себя ждать.
– Некто третий действительно есть, только вот кто это – он ли, она ли, – мы, к сожалению, не знаем, – нахмурилась Галина. – Мать Анфисы слышала, как она кому-то говорила по телефону, что сердечный приступ спровоцирован, а это означает, что шефа убили.
– Вот что и требовалось доказать! – воскликнул Виктор. – Осталось узнать, кому она это говорила, и сразу же станет известно, куда делась девушка.
– Это всего лишь наши предположения, стопроцентной гарантии все равно в этом нет, – возразила Люсьена. – Да и где искать этого третьего, если мы не знаем, кто это?
– А если подойти к этому вопросу с другой стороны? – задумчиво проговорил Виктор, что-то прикидывая.
– Что вы имеете в виду? – насторожилась Галина. – У вас есть какие-то зацепки или идеи?
– Я не знаю, будет ли для вас зацепкой то, что я вам сейчас скажу, – задумчиво пробормотал он, собрав лоб гармошкой. – Но сама по себе мысль вполне… очень и очень… я бы даже сказал… нет, я даже уверен…
– Витя, не тяни за душу, говори скорей, – поторопил друга Владимир.
– А я что делаю, по-твоему, молчу, что ли? – огрызнулся тот. – И нечего меня подгонять, мне с мыслями собраться нужно. Ты вот кофе мне не захотел налить, у меня мыслительный процесс и тормозит.
– Я тебя сейчас точно придушу, – пообещал Владимир.
– Действительно, Виктор, говорите быстрее, – нахмурилась Галина. – Сами недавно сказали, что вы прирожденный актер, а настоящий актер никогда не будет мучить публику.
– Сегодня я точно сорву оглушительные овации. Володя, ты помнишь, когда мы уходили с кладбища, я тебе показал на одного парня и спросил, кто это такой?
– Нет, не помню.
– Ну как же? Ты еще сказал, что это личный адвокат семьи Ступиных.
– Ах, ты об этом? Ну, конечно, помню. Ты мне еще что-то о нем хотел рассказать, но не успел, к нам
