– Почему-то она соврала, что ее укачивает в машине, хотя я прекрасно знаю, что это не так. После работы я часто подвозил Анфису домой и ничего подобного не замечал, – Владимир пожал плечами.
– Галя, помнишь, Нина Ивановна говорила, что как раз в день похорон Ступина Анфиса кому-то заявила по телефону, что его сердечный приступ был спровоцирован? – напомнила Люсьена.
– Да-да, прекрасно помню, – задумчиво ответила Галина. – Как раз… об этом и думаю. Значит, все-таки интуиция меня не подвела, я права… И как же мне это все не нравится! – вздохнула она. – Узел, вместо того чтобы распутываться, похоже, затягивается все туже…
– А кому еще Анфиса сообщила о своих подозрениях? – напрягся Владимир. – Может быть, этот человек и является причиной ее исчезновения?
– К сожалению, нам об этом ничего не известно, – пожала Люсьена плечами. – Мать девушки не знает, с кем она беседовала. Анфиса придумала байку о каком-то новом детективе, его сюжет они якобы и обсуждали с подругой.
– Имени подруги мать, конечно же, не спросила. Когда я разговаривала с подружками сегодня, никто не признался, что Анфиса говорила им о неестественной смерти Ступина, – вклинилась Галина. – Да это и понятно, я бы тоже не призналась… Звонит какая-то незнакомая тетка, представляется частным детективом и начинает задавать вопросы… А откуда известно, что она действительно детектив, которого наняла мать пропавшей девушки? Я только потом поняла, что сделала большую ошибку, теперь вряд ли удастся ее исправить. Нужно было не по телефону разговаривать с подругами Анфисы, а поехать к каждой из них и пообщаться тет-а-тет. Теперь-то они вряд ли захотят со мной откровенничать, но все равно, я попробую. До одной девушки, которая, со слов Нины Ивановны, была самой близкой подругой Анфисы, мы вообще не смогли дозвониться. Ее Марина зовут. Вы ее знаете? – спросила она у молодого человека.
– Я слышал о ней от Анфисы, но вот видеть не приходилось.
– А что вам говорила о ней Анфиса?
– Один раз я подвозил ее домой. Анфисе позвонили на мобильный телефон. Она поговорила минут пять, что-то там о курсовой работе они болтали, а когда Анфиса отключила трубку, сказала мне, что звонила ее близкая подружка Марина. Вот, собственно, и все, что я знаю.
– А позже, уже после похорон, вы разговаривали с Анфисой на эту тему? – поинтересовалась Люсьена. – Я имею в виду, о ее уверенности в том, что ее шефа убили?
– Нет, – он отрицательно покачал головой. – Если честно, я боялся возобновлять беседы на эту тему, уж слишком она неприятная… я бы даже сказал, скользкая. Анфиса тоже к этому больше не возвращалась и сделала вид, словно бы ничего и не было. Потом, и времени-то у нас на такие разговоры не было, я тогда на работе задерживался допоздна, а Анфиса уезжала раньше, и наедине нам как-то не удавалось побыть. Декабрь, конец года, на работе, естественно, аврал. Все отделы стараются завершить начатую работу до праздников, чтобы отдыхать со спокойной душой. Еще и смерть шефа всех из колеи выбила, народ никак сосредоточиться не может. Целыми днями разговоры только об одном: что теперь будет с компанией? Как- то все одно к одному, а работу все равно было необходимо выполнять, поэтому на все остальное времени совершенно не оставалось. Когда мне принесли билеты на концерт, я взял их лишь потому, что они были на вечер пятницы, перед выходными. В четверг мы договорились с Анфисой, что встретимся на следующий день у Театра эстрады. По пятницам она обычно учится и уходит с работы сразу же после обеда, поэтому я хотел заехать за ней. Но она сказала, чтобы я не беспокоился на этот счет, а ждал ее возле театра. Якобы ей требовалось заскочить в институт, отдать подруге конспекты, на занятия она не пойдет, а приедет прямо к театру. Как я уже говорил, я прождал ее до третьего звонка, но она так и не появилась.
– А вы рассказали обо всем этом следователю? – поинтересовалась Галина. – Я имею в виду, о странном заявлении Анфисы?
– А как же? Конечно, рассказал, мне скрывать нечего, – с удивлением ответил Владимир. – Как бы я мог смолчать, если после этого девушка пропала? Я с ней встречался не так уж давно, всего полтора месяца, но все равно чувствую себя весьма неуютно, словно я в чем-то виноват, – откровенно признался он. – Еще следователь смотрит на меня с каким-то подозрением…
– У них работа такая – всех подозревать, на это не стоит обращать внимания.
– Как можно не обращать внимания, когда на тебя смотрят, как на преступника? – возмутился Владимир. – Никогда не чувствовал себя столь отвратительно! Этот следователь не очень приятный тип, и скажу откровенно, он мне совсем не понравился.
– Почему?
– Разве можно так с людьми разговаривать? Представляете, он, уходя, ехидно так улыбнулся и сказал: «Я с вами не прощаюсь, уверен, что мы еще обязательно встретимся». Вот уж радости-то мне – снова с ним встречаться! – воскликнул Владимир. – По его тону мне сразу стало понятно, что он меня в чем-то подозревает. Двадцать восемь лет на свете прожил, но так гадко на душе у меня еще никогда не было. А теперь вот и вы пришли.
– С нами вам тоже неприятно разговаривать? – прищурилась Галина.
– Не в этом дело, с вами мне как раз приятно беседовать, вы очень милые девушки, – возразил молодой человек. – Просто все же зависит от темы разговора. А наша с вами тема не очень-то приятная, вы со мной согласны?
– Да, вы правы, возразить нечего, – согласилась Люсьена. – Тема далеко не из приятных. Кстати, Владимир, надеюсь, что сегодняшний разговор останется между нами?
– Ну, естественно, – пообещал он. – Никто не узнает о вашем визите, я же не дурак и все прекрасно понимаю. Частный сыск потому и называется частным, что должен быть строго конфиденциальным. Я никому ничего не скажу, но и у меня к вам будет просьба.
– Слушаю вас.
– Держите меня в курсе, если это возможно, конечно.
– Если нам удастся что-то узнать о девушке, я сразу же вам сообщу. Лично вам позвоню, – пообещала Люсьена. – Но и вы, в свою очередь, если вдруг узнаете что-то или вспомните случайно, тоже сообщайте. А теперь, Владимир, могу я вам задать вопрос личного характера? – спросила она.
– Пожалуйста, задавайте.
– Вы были с Анфисой в близких отношениях?
– Нет, не были, к сожалению, – грустно улыбнулся молодой человек. – Я бы, может, и хотел, только Анфиса относится к разряду тех девушек, для которых секс без любви неприемлем. Да, согласен, в наше время такое довольно редко встречается, – пожал он плечами, заметив снисходительную улыбку Галины. – Но Анфиса была именно такой, и она мне очень нравилась. Я боялся ее обидеть, поэтому и не настаивал.
– А почему вы говорите о ней в прошедшем времени? Вы что, уверены, что Анфисы нет в живых? – задала Галина провокационный вопрос, внимательно наблюдая за реакцией молодого человека.
– Не нужно придираться к словам, – нахмурился тот. – Вы прекрасно видите, что я волнуюсь, и нет ничего удивительного в том, что я не слежу за своей речью. Сказал, как получилось. А насчет того, что я думаю… – задумался Владимир. – Да, мне кажется, что она пропала не просто так! Если то, что она говорила о смерти Кирилла Николаевича, правда и его смерть в самом деле была не совсем естественной, а проще говоря, насильственной, тогда вполне возможно, что Анфису… Простите, я не могу произносить этого вслух, надеюсь, вы и так понимаете, что я имею в виду, – болезненно сморщился он. – Правда, в глубине души я почему-то не принимаю этого факта, и мне кажется, что она все-таки жива. Мне думается, я бы почувствовал, если бы… Вы можете мне не верить, но я этого не чувствую.
– Дай бог, чтобы ваши надежды оправдались, – вздохнула Галина. – А ваш друг, Виктор… что он говорит по этому поводу? – спросила она.
– Виктор – человек прямолинейный, всегда говорит, что думает, и он уверен: девушки давно нет в живых, потому что она не держала язык за зубами. Он, кстати, в тот день, у кладбища, сразу ей намекнул, чтобы она не болтала лишнего… Я вроде уже говорил вам об этом.
– Все это известно следователю?
– Вы уже спрашивали, – напомнил молодой человек. – И я ответил.
– Виктор тоже рассказал?
– Естественно. Правда, он заметил, что не хочет вообще ввязываться во все эти дела, как говорится, меньше раскрываешь рот, здоровее будешь, но того факта, конечно же, скрывать не стал. Впрочем, вы
