Поднялся на этаж, звоню в дверь, а ты не открываешь. Подумал, что ты снова на работе задержалась, и воспользовался своим ключом, а здесь…
– О каком ключе ты говоришь? – перебила Дмитрия Лера на полуслове. – Ты же сам его в прошлый раз бросил на стол! – раздувая от гнева ноздри, проговорила она, еле-еле сдерживая ярость.
– У меня дубликат оставался, – виновато признался тот. – Я, когда дверь отворил, сразу же тебя увидел: ты лежала на полу, а в квартире газом пахло. Сразу же бросился на кухню, а там все конфорки были открыты, – снова повторил он. – Потом обратно прибежал, пытался в чувство тебя привести. Что здесь происходит, черт возьми, мне кто-нибудь объяснит?
– Обязательно объяснят, только не здесь. Вы арестованы, – твердо произнес капитан и вытащил из кармана наручники.
– Арестован? – растерянно улыбнулся Дмитрий. – Но за что?!
– За подозрение в совершении тяжкого преступления, а именно – убийства двух человек и за покушение на третьего человека.
– Что?! Каких двух человек? Какое покушение? Вы что, все с ума посходили?! – гневно сверкая глазами, прорычал Дмитрий.
– Вы можете хранить молчание, потому что каждое сказанное вами слово может обернуться против вас, – совершенно не обращая внимания на всплеск эмоций со стороны гонщика, продолжал говорить Владимир. – Вы имеете право на один телефонный звонок. Вы имеете право пригласить своего адвоката, если таковой у вас имеется. Если нет, то вы имеете право воспользоваться услугами государственного адвоката, – глухо произносил он заученные фразы.
– Капитан, я, конечно, понимаю, что мы с тобой вовсе не друзья, а очень даже наоборот, но твои методы слишком смахивают на месть. Это недостойно – таким способом бороться за внимание любимой женщины, – с раздражением проговорил Дмитрий. Скулы на его щеках ходили ходуном, и он так сильно сжимал кулаки, что суставы издавали хруст. – В убийстве каких таких двух человек ты меня обвиняешь? На кого я покушался? Какого адвоката мне нужно пригласить? Я ничего не понимаю!
– Как это – на кого покушался?! – взвилась Валерия. – А что ты со мной только что сделал?
– Я ничего не делал, – растерянно произнес молодой человек. – Я, наоборот, помочь хотел. Я подумал, что ты от газа сознание потеряла, я решил…
– Так это был не ты?
– Я не понимаю – о чем или о ком ты говоришь?
– Володь, а может, Дима и правда ни при чем? – захлопала глазами Лера, ничегошеньки не соображая. – Может, мне все только показалось?
– Я прошу вас не вмешиваться, гражданка Протасова, – холодно ответил капитан. – Вас вызовут в прокуратуру для дачи показаний, вот тогда и скажете все, что хотите. А вас я попрошу пройти с нами, – обратился он к Дмитрию.
– Признаться, я тоже мало что понимаю, но, надеюсь, вскоре пойму, – пожал тот плечами и шагнул за порог. Оглянулся на Валерию и проговорил: – Лера, что бы тебе обо мне ни говорили – никому не верь! Я не совершал ничего подобного, меня с кем-то перепутали. Я хотел помочь тебе! Я пришел, а ты – на полу… Ты мне веришь?
Лера уже поднялась с пола и стояла, облокотившись о косяк, точно громом пораженная. В ее голове все перепуталось, и лишь молнией вспыхивали слова Анастасии: «Только у твоего гонщика есть ключи от квартиры. Только он знал, где ты держишь свой пистолет. Только ему ты все выложила: и про графиню, и про расписку, и про ее драгоценности…».
– Господи, неужели она оказалась права? – простонала Валерия и схватилась за стену двумя руками, чтобы снова не упасть от внезапно нахлынувшего головокружения.
– Дядя Ваня, очень тебя прошу, объясни мне, что происходит? – умоляла полковника Лера, захлебываясь слезами. – Неужели это действительно был Дима?! Я не могу в это поверить. Я не хочу в это верить! Это неправда, он не мог!
– Успокойся, девочка, – хмуро проговорил Шаров. – К сожалению, иногда в жизни происходит что-то такое, во что мы ни за что не хотим верить. Но оно все равно происходит, несмотря на наши желания или нежелания. Твой друг – преступник, и я не могу этого изменить.
– Чем доказана его вина? Он что, признался? Вернул драгоценности? Какие аргументы у вас есть против него? – сыпала Лера вопросами, не желая мириться с очевидным.
– Нет, он все отрицает, к сожалению, – пожал полковник плечами. – Но это – дело времени. Признается, куда ему деваться-то?
– Вот видите, он не признается, потому что он невиновен, – ухватилась за соломинку Лера. – Неужели вы, такой опытный следователь, не можете распознать правду от лжи?
– Я совершенно тебя не понимаю, Валерия, – удивленно проговорил Шаров. – Его же застали в твоей квартире, ты сама говорила, что он брызнул тебе чем-то в лицо. Ты что, намерена отрицать этот факт?
– Я теперь уже не уверена в том, что это был именно он, – всхлипнула девушка. – Я много думала над этим, и мне… что-то все время мешает! Стараюсь вспомнить его лицо – а у меня ничего не получается. Я почему-то уверена, что не видела тогда его лица. Когда посмотрела в «глазок», он закрывал его цветами, а потом… потом он обнял меня, и я снова не видела лица. Он мне что-то говорил, но тихо-тихо, шепотом. Дядя Ваня, я, честное слово, не могу утверждать, что это был именно Дима. Я не обманываю, поверь мне! – прижимая руки к груди, поклялась она. – Нет, я уверена теперь, что это был не он! Ведь если бы он хотел меня отравить газом, зачем же тогда выключил его и открыл все окна? Дима говорит правду: он пришел уже потом, и я тоже сейчас говорю правду.
– Я тебе верю, Валерия, но… его опознали свидетели.
– Какие свидетели? Где?!
– В том подмосковном городке, где был убит ювелир. Дмитрия видели там. Видели, как он выходил из дома старика. Это было вечером, накануне того дня, когда приехали вы с Настей.
