– А Епишина была в курсе стоимости своей собственности?
– Ну, естественно, она была в курсе. А почему вас интересует именно этот вопрос?
– Очень странно, – нахмурилась Валерия. – Если она знала, каких огромных денег стоит браслет, как она могла принести его мне, чтобы отдать за поиски ее кота? Ерунда какая-то получается.
– Что вы сказали? – удивленно вскинул брови Гаранин.
– Графиня приходила в мое детективное агентство и просила, чтобы я нашла ее кота, а вместо денег принесла браслет из комплекта «Анастасия».
– Елизавета Александровна заплатила вам не деньгами, а браслетом? Вы это хотите сказать?!
– Я не хочу – я уже сказала.
– И браслет у вас?
– Нет, не у меня. Кот нашелся сам, а браслет я вернула графине.
– Узнаю Елизавету Александровну, – засмеялся Гаранин. – Она всегда готова была за своего Тимофея Сергеевича душу дьяволу продать. У нее поэтому и денег не хватало: каждый день она покупала ему свежую вырезку, самую дорогую сметанку, а если рыбку, то обязательно осетрину, парную. Еще она жертвовала деньги на приют для бездомных животных. Почему-то она была уверена, что в них тоже может жить душа кого-нибудь из ее родственников. В общем, странная была женщина, но очень добрая. Значит, кот сам нашелся и браслет вам пришлось вернуть? – снова спросил он.
– Да, именно так, – подтвердила Валерия. – Правда, толку от этого никакого. На следующий день женщину убили, и пропал весь комплект вместе с браслетом. И вот теперь я веду расследование, чтобы найти убийцу… и вора.
– А от меня-то вы что хотите? – нетерпеливо спросил мужчина. – Или вы считаете, что это я мог угробить старуху, которая мне была почти как мать?
– Валентин Михайлович, не нервничайте и не сердитесь, – как можно мягче произнесла Валерия. – У меня работа такая – вопросы задавать.
– А почему, собственно, именно вы занимаетесь расследованием, а не милиция?
– Милиция тоже этим занимается, просто есть такие моменты… как бы это правильно объяснить… В которых они не очень компетентны.
– Я мало что понимаю, да и неважно это, – махнул Гаранин рукой. – Что вы хотите узнать?
– Вы не говорили про «Анастасию» никому из коллекционеров? Из тех, кто занимается именно ювелирными раритетами?
– Зачем бы я стал это делать? Елизавета Александровна уже давно решила завещать комплект музею. Это было ее решением. Если бы она хотела продать комплект, она бы это сделала, но она не желала. Как я мог вмешиваться и говорить кому-то про существование «Анастасии»? Я, между прочим, приветствовал и уважал решение графини.
– Почему? Ведь это такие огромные деньги. Женщина бы могла жить на них припеваючи в любом уголке земного шара, а она перебивалась от пенсии до пенсии. Ей даже приходилось что-то продавать, потому что на жизнь не хватало.
– Вам, наверное, трудно понять такого человека, как Елизавета Александровна, для этого вы слишком молоды, – улыбнулся Гаранин. – Эта женщина родилась в дворянской семье, в ее жилах течет кровь настоящих русских аристократов. Теперь уже текла, – грустно заметил он. – Она – патриотка до корней волос, и, естественно, графиня не хотела, чтобы «Анастасия», подарок, который преподнесла сама Екатерина Великая, попал в руки какого-нибудь американца или немца.
Я – искусствовед и считаю, что она приняла правильное решение. Такие вещи, как «Анастасия», должны оставаться в России. Это мой ответ на ваш первый вопрос – почему я не уговаривал Елизавету Александровну продать комплект кому-то из коллекционеров.
– Снова круг замкнулся, – вздохнула Валерия. – А сами вы не могли убить графиню, ведь соблазн-то велик? – прямо в лоб вдруг шарахнула она вопрос.
К ее удивлению, тот даже не дрогнул и совершенно спокойно ответил:
– Если бы я хотел, то сделал бы это давным-давно, когда в нашей стране царил хаос и полный беспредел, но не теперь. Десять лет тому назад я спокойно мог бы вывезти «Анастасию» за границу и продать его там за очень хорошие деньги. А сейчас это достаточно затруднительно. Нет, Валерия Алексеевна, я не убивал Епишину, не крал «Анастасию» и понятия не имею, кто мог это сделать. Хотя у меня тоже созрела версия, – как-то странно улыбнувшись, загадочно проговорил он.
– И какая же? – с интересом спросила Лера.
– Это могли сделать вы, – с улыбкой произнес он. – Увидев браслет из комплекта, вам наверняка захотелось посмотреть и на остальные вещи. А когда увидели… соблазн-то велик! – с нескрываемой иронией повторил он слова, только что произнесенные Валерией.
– Один – ноль в вашу пользу, Валентин Михайлович, – улыбнулась Лера. – Только ваша версия не лезет ни в одни ворота. Если бы это сделала я, зачем бы я сейчас напрягалась, вела расследование, бегала по всему городу с высунутым языком?
– А для убедительности, – пожал плечами искусствовед. – Чтобы никто не заподозрил бы вас!
– Ладно, пошутили – и хватит, – сухо проговорила Валерия. – Чем вы можете нам помочь, Валентин Михайлович? Вы – искусствовед, может быть, вы знакомы с людьми, которые занимаются скупкой краденых раритетов? Ну, дайте мне хоть что-нибудь, хоть маленькую зацепочку!
– Да, я знаю такого человека, – неожиданно сказал Гаранин. – Сначала он был просто скупщиком краденого золота, камней, а потом… потом тоже стал коллекционером, ведь это очень модно, – усмехнулся он. – Но, смею вас заверить, милые дамы, что по старой привычке он продолжает скупать и краденые вещи. Только теперь он не связывается с безделушками 585-й пробы: покупает только старинные раритеты.
