незадачливых угонщиков.
– Ребята отделались легким испугом, их отпустили, – засмеялся Виталий. – Им предъявить было, в общем-то, нечего.
– Как нечего? А кто машину у меня из-под носа увел? – возмутилась Василиса.
– Скажи спасибо, что они так вовремя подсуетились, – усмехнулась Галина. – Еще неизвестно, чем бы вся эта история закончилась, если бы они этого не сделали.
– Что верно, то верно, – согласилась с ней Надежда. – Твои отпечатки в машине и на пистолете, ссора с Никитой и Аленой… в общем, дело могло закончиться для тебя далеко не так благополучно.
– А ребятам, думаю, этого урока до конца жизни хватит, – улыбнулся Анатолий. – Будут чужие машины десятой дорогой обходить.
– Это верно, – согласилась с ним Галина. – Как говорится – нет худа без добра.
– Значит, Зинаиду Николаевну ждет суд? – спросила Надя.
– Нет, ее теперь ничего не ждет, – ответил Виталий.
– Какой суд, она же сумасшедшая, – напомнила Люсьена. – Ей светит пожизненная психушка.
– Вы меня не так поняли, – сказал Виталий. – Зинаида Николаевна покончила жизнь самоубийством.
– Как?!
– Как же так?!
– Когда? – удивленно закричали все хором.
– Хорошо, что я не начал с этой плохой новости, – отметил Виталий. – Вон как она вас взбудоражила.
– Как же это могло произойти? – спросила Надежда. – Разве за ней не смотрели?
– Смотрели, причем очень внимательно, но… вы не поверите, но она нашла такой способ, что диву даешься!
– Что она придумала?
– Как я уже говорил, Кулагина лежала в особой палате для душевнобольных, там все предусмотрено – чтобы пациент не поранился, не разбил себе голову, не повесился и так далее. Узнав, каким образом ушла из жизни Зинаида Николаевна, я убедился еще раз, что для человека, задумавшего покончить с собой, нет преград, он все равно сделает это рано или поздно.
– Так как же это случилось? – спросила Галина.
– Она утопилась.
– Где? – удивленно округлила глаза Люсьена. – Не в раковине же? Ты ведь сказал, что в палате все предусмотрено…
– Однако факт – вещь неумолимо упрямая, – вздохнул молодой человек. – Утром в палату пришла уборщица мыть пол. Она неожиданно вспомнила, что забыла налить в ведро раствор хлора, оставила ведро в палате и пошла к сестре-хозяйке за раствором. Женщины заболтались, в результате уборщица отсутствовала минут пятнадцать. Больной женщине этого было вполне достаточно, чтобы исполнить задуманное.
– Ты хочешь сказать, что она утопилась в ведре?! – ахнула Галина.
– Именно, – кивнул головой Виталий. – Встала на колени, сунула голову в ведро с водой и захлебнулась.
– Да уж, красиво умереть не запретишь, – нахмурилась Люсьена. – Обалдеть можно от таких новостей! – передернулась она.
– Под подушкой Зинаиды Николаевны нашли записку, в которой она пишет, что ни о чем не жалеет и просит лишь об одном: чтобы ее похоронили рядом с дочерью.
– Надо же, ни о чем не жалеет, кремень, а не баба, – проворчала Люсьена. – Постой, постой, разве она не знала, что Никиту откачали?
– Нет. Она была уверена, что месть ее свершилась.
– Ну и ладно, может, так лучше, иначе она бы не свела счеты с собственной жизнью, а разрабатывала следующий план, как отнять чужую, – проговорила Галина. – Может, грех так думать, но…
– Ее просьбу исполнили? – спросила Надя у Виталия.
– Какую просьбу? – не понял тот.
– Ее похоронили рядом с дочерью?
– Да!
– И кто же это сделал? Из ее рассказа мы с Люсьеной поняли, что, кроме дочери, у нее никого больше не было, – отметила Галя.
– Не поверите, но все заботы о погребении взяла на себя Вера Семеновна Ярцева.
– Неужели мать Никиты? – удивленно ахнула Галина.
– Да, мать Никиты.
– Удивительно.
– А мне кажется, что ничего удивительного в этом нет, – возразил Виталий. – Ведь они дружили почти двадцать лет.
– Я понимаю, но, когда твоя близкая подруга пытается убить твоего родного сына, это уже выходит за рамки любой дружбы.
– Вера Семеновна прочитала дневник Марины, и после этого… она не могла поступить иначе. Жизнь – штука сложная, – вздохнул Виталий.
– Наверное, ты прав, – согласилась с молодым человеком Надежда. – В жизни не все так просто.
– А мне даже жалко Зинаиду Николаевну, она, по сути, неплохая была тетка, – высказала свое мнение Люсьена. – Наверное, это очень страшно – потерять своего единственного ребенка, ее можно понять.
– И все равно, как бы тяжело кому-то ни было, это не дает никому никакого права лишать другого человека жизни, – возразила Надежда. – Для этого есть суд.
– И что она заявила бы в суде? Ярцев сделал моей дочери ребенка и не захотел на ней жениться?
– Есть статья – доведение до самоубийства. Зинаида Николаевна могла отнести дневник своей дочери в суд, я уверена, что уголовное дело обязательно бы возбудили.
– Милые дамы, не пора ли нам закончить эти грустные разговоры и перейти к более приятной беседе? – громко проговорил Анатолий, хлопнув в ладоши. – История эта, конечно, весьма грустная, но, как говорится, хорошо то, что хорошо кончается. В данном случае я имею в виду нашу красавицу, Василису, – улыбнулся он. – Для нее все закончилось благополучно, и это замечательно. Жизнь продолжается для живых, а мертвым – земля пухом и царствие небесное.
– Аминь, – буркнула Люсьена. – Уж чего-чего, а царствия небесного ей не видать как собственных ушей после таких проделок.
– Люсь, может, хватит? – одернула подругу Галина. – Давайте послушаем хозяина этого гостеприимного дома и перейдем наконец к более приятным темам. А еще лучше – давайте выпьем!
– Я тебя обожаю, радость моя, за то, что ты меня все время поддерживаешь, – улыбнулся Анатолий. – Кстати, ты не забыла о своем обещании?
– Каком это? – удивленно округлила глаза Галина.
– Подарить мне две недели блаженства на островах Карибского бассейна, счастье мое, – напомнил Анатолий.
– Ах, ты об этом? – лукаво улыбнулась Галя. – Нет, дорогой, не забыла и обязательно выполню его, если… – вдруг она замолчала, сдвинув брови и о чем-то задумавшись.
– Если? – переспросил Анатолий, когда пауза слишком затянулась.
– Моя машина стала бессовестно барахлить на каждом светофоре, – выдохнула наконец Галина. – Ты же не допустишь, чтобы в один прекрасный момент я попала в ДТП, правда, милый?
– Вот лиса хитрющая! – захохотал тот. – Так и быть, завтра же поедем в салон и купим тебе новую машину.
– Я тебя обожаю, Кустинский, ты у меня самый лучший бывший муж! – радостно вскочила со стула Галина и повисла у него на шее.
– Я тащусь от этой парочки, – хихикнула Люсьена, склонившись к уху Альбины. – Где бы мне найти такого Толика?
– Девочки, а у меня для вас тоже новость есть, – подала голос Надежда, смущенно улыбаясь.
