На сдвоенном «окне» нас всех загнали в класс. Рози успела смыться, а мы пока сидим. В класс заглянула мисс Уилсон. Мы спросили, кто придумал Бога, и ее как ветром сдуло. А до этого мы перекидывались записками про то, какие мальчики нам нравятся — юморные, «качки», чтобы умели танцевать и целоваться… А Рози написала: «Чтоб большой и толстый». Я ей в ответ: «Разве Свен толстый?» А она: «Ну… то есть неважно». Не понимаю, что за датские замашки.
.. Потом убежали Джулия с Эллен, а вскоре и мы с Джас. В туалете мы накрасились. Надели наши пальто и вышли на улицу. Мимо окон научного корпуса мы пробирались почти ползком — кабинет Ястребиного Глаза на первом этаже, а у нее нюх, как у собаки. Потом мы быстренько проскочили мимо конуры Элвиса — он сидел там и читал газету под радио. Но мы успели услышать, как он пукнул и сам себе сказал «пардон». Мы отбежали подальше и только потом заржали. И потом весь день друг друга подкалывали: «пардон», «пардон»…
В «Boots» классно! Мы перенюхали все пробники и еще нарыли такую прикольную штуку, похожую на тушь для ресниц. Но только это не тушь. Проводишь кисточкой по волосам, и можно сделать «перья» любого цвета. Я все цвета перепробовала, но светлые «перышки» — полный отпад. Теперь знаю, что мне пойдет быть блондинкой. Пока фати в своей Вангамате, может, мама разрешит мне перекраситься?
Полночь
Суперский был день. По дороге домой мы с Джас распевали «Respect» — мы просто тащимся от Ареты Франклин[56].
Джас, чтоб тебя…
11.00
В дверь звонят, а мама в ванной, подмывает Либби и меняет ей подгузник. Слабонервных прошу удалиться… По выходным мама влезает в жуткий старомодный полукомбинезон эпохи «Синего Питера»[57] 60-х годов. Либби дрыгает ногами и распевает: «Тли слепые мышки… где мои штанишки…», а мама вся взмокла.
А в дверь звонят.
— Джорджи, ты не откроешь? — просит мама. — Это, наверное, дизайнер. Его зовут Джэм. Предложи ему пока кофе.
Я открываю дверь — стоит мужчина в джинсах приятной наружности. И тут слышу вопль соседки… Выбегаю во двор и заглядываю за ограду: соседка гоняется с метлой по кустам и орет:
— Вот я тебе — отдай, отдай!
Я испугалась, что мой кот все-таки отловил пуделя, но потом из кустов появился Ангус с коричневой морской свинкой в зубах. Увидев меня, соседка прокричала:
— Я сейчас вызову полицию! Это свинка моей племянницы — она (свинка) убежала из дома, и мы ее искали. А ваш… ваш…
Ангус присел неподалеку от меня и замер, а я строго сказала:
— Ангус, фу.
У меня «служебный» кот: услышав мой голос, он выпустил свинку — та рванула прочь, но Ангус — раз — и прихлопнул ее своей лапой. Свинка заверещала, тщетно пытаясь выбраться… Ангус зевнул и отпустил лапу. Свинка снова попыталась убежать — Ангус вскочил и в прыжке снова нагнал ее, перевернул на спину. Снова присел и закрыл глаза — теперь можно немного и поспать. Я пыталась успокоить соседку:
— Вы уж простите. Ангус просто играет. Он поиграет и отпустит.
Но мои аргументы на соседку не действовали.
Тогда я сбегала за куском копченой селедки, подманила кота и отнесла его в дом. Но соседка все равно сказала, что будет жаловаться.
Интересно, куда она будет жаловаться? В кошачью полицию?
Все это время дизайнер Джэм стоял и с улыбкой наблюдал эту сцену. Когда он улы-бался, у губ его складывались трогательные морщинки.
— Какой у вас крупный кот, — сказал он. Я горько вздохнула:
— Вы проходите, мама сейчас выйдет. Дяденька дизайнер прошел в комнату, и я сделала ему кофе. Очень приятный человек, хоть и не молод.
В комнату влетела мама. В своем дурацком полукомбинезоне. Увидев Джэма, она густо покраснела, что-то промямлила и убежала. Мне оставалось только пожать плечами.
— У вас в этом году экзамены на аттестат? — поинтересовался Джэм. (Прикольно, он думает, что мне шестнадцать.)
Я, как и моя мама, промямлила что-то невнятное.
А потом она вернулась, переодетая как надо и накрашенная (и когда только успела?!). А я пошла к себе.
11.00
Я надела короткую юбку, и мы с Джас пошли в центр. Нам было интересно, сколько парней пробибикают нам из своих машин! Десять! Мы ходили так четыре часа, но счет не увеличился…
16.15
Когда мы с Джас выбежали из школы, произошло кое-что странное. За воротами, прислонившись к своей красной спортивной машине, стоял Робби. Мамочки… Только бы не споткнуться. Ну как сделать, чтоб он разонравился? Нужно сфокусироваться на его недостатках. Допустим, сказать себе, что у него ужасные руки. Я посмотрела на руки Робби. Руки у него, увы, были красивые. Такие руки могут и молотком гвоздь прибить и вознести тебя на седьмое небо… Уверена, уж он-то не станет лапать девушку за грудь. Хотя мне очень хочется… Черт, спокойно, Джорджи…
Я притворилась безразличной, а Робби и говорит:
— Джас, привет. Как дела?
Джас покраснела, как рак:
— Привет, Робби. Спасибо, все замечательно.
— Ну и отлично. Послушай, Джас, мне нужно с тобой поговорить. Давай сходим куда-нибудь, выпьем по чашечке кофе? В среду, например. Как тебе?
И Джас вдруг говорит:
— Эээ… Почему бы нет! Тогда до встречи?
У меня просто челюсть отвисла.
…Я первой влетела в ее дом, первой поднялась по лестнице, вошла в комнату и села на ее постель. Я была на взводе.
Джас присела рядом и выдохнула:
— Уф…
— Что ты этим хочешь сказать? — вскинулась я.
— Ничего. Я просто вздохнула.
— И с какой это стати он тебя куда-то зовет?
— Не знаю, — сказала Джас, упорно рассматривая свои ногти.
— Но ты ведь этого не сделаешь? — спросила я.
— Я уже пообещала. Куда-нибудь сходим, выпьем по чашечке кофе…
— Но ты ведь не пойдешь? Она вскинула на меня глаза:
— А что такого? Он хочет мне что-то сказать. У меня сердце упало:
— Но ты же знаешь, что он мой враг!
— Ну и что. Мне-то он не враг. И, по-моему, я ему нравлюсь.
Тут я рассвирепела:
— Если ты мне подруга, ты не посмеешь встречаться с Робби.
