— По фэншуй совмещенный санузел — это очень плохо, — говорю я.
— Почему? — спрашивает Джас.
— Почему, не знаю, но пишут, что плохо. Для компенсации нужен аквариум и чтобы в нем было пятьдесят золотых рыбок. А ты видела ее будильник? Со спящей рожицей?
Линдси вышла из ванной в лифчике и стрингах, волосы подколоты. Не понимаю, зачем люди носят стринги. У мамы тоже такие есть — она в них ходит на аэробику, вернее, сходила пару раз и бросила. Свое слабоволие она объяснила тем, что во время бега на месте у нее вываливаются груди. Короче, померила я однажды эти стринги… Спереди крошечный треугольник, сзади все видно… Ну да…
Продолжаем слежку. Линдси снимает стринги, и… на «этом» месте у нее нет волос. Она что, побрилась? Я вспомнила свои окровавленные ноги, и мне стало дурно…
И какая же она тощая! У меня хоть есть что в лифчик положить.
А потом «объект» сделал две вещи, очень примечательные для агентурной информации.
1. Она сняла колечко и поцеловала его.
2. Она подложила в лифчик какие-то розовые резиновые штуки.
Грудь сразу стала больше, и даже появилась ложбинка. Какое извращение.
— Вот как она морочит Робби голову, — сказала я, обращаясь к Джас, но она смотрела куда-то через мое плечо. Из-за забора снова высунулся подозрительный лысый тип. И я громко сказала Джаске:
— Там музыка играет, она нас не слышит. Постучи-ка еще раз.
Джас обалдела от моей наглости, но сделала все как надо: «постучала» по стеклу, а потом помахала рукой, будто Линдси нас увидела (хорошо еще, что в этот момент она отвернулась).
Ох, трудное это дело — слежка. По крайней мере, мы усыпили бдительность лысого дядьки, и он убрался.
Потом мы подобрались ближе к воротам и спрятались за кустами, приготовившись к выходу объекта.
19.40
Брр… Холодно. Наконец, дверь открылась, и на пороге показалась макрель — волосы подобраны (прокол), черная юбка ниже колен (второй прокол — она в ней как глиста). Выдержав паузу, мы выскочили из-за кустов и последовали за Линдси. Выйдя на улицу, она задержалась под фонарем, открыла пудреницу и посмотрелась. И вместо того чтобы ужаснуться увиденному, она довольно захлопнула пудреницу и бодрым шагом направилась дальше.
И вдруг я подумала, что, возможно, мы совершаем ошибку… А если я расстроюсь? Если Робби окажется в нее влюблен? Я не переживу, если они начнут целоваться.
— Джас, может, уйдем? — попросила я.
— Это после всего-то? — удивилась Джас-ка. — Ну уж нет. Хочу досмотреть это кино до конца.
19.50
Возле девушкиного Одеона[68] ее ждал Робби. Сердце мое затрепетало. Ах, почему он не мой? Линдси подошла к Робби… Вот он, момент истины… Мне так хотелось закричать ему про ее накладную грудь и про дурацкие стринги, но я только крепко сжала руку Джас, и она прошипела:
— Не позорься…
А потом Линдси подставила ему личико, и они поцеловались. Подробностей мы не разглядели.
20.00
Идем домой, дохомячиваем чипсы. Я говорю:
— Как ты думаешь? Они целовались с полным контактом? Или только в краешки губ? Или в щечку?
— В щечку или в краешки губ.
— Точно не взасос?
— Точно.
— По-моему, она хотела взасос, но он не стал.
— Ну да.
— Не захотел.
— Ага.
— Ты действительно так думаешь?
— Да.
— Молодец.
Возле дома Джас
20.40
Я сказала:
— Итак, нам известно: а) перед свиданием она снимает якобы обручальное кольцо; б) он не стал целоваться взасос, значит, в гробу он ее видел.
Джас устало открыла свою калитку:
— Конечно. Ну, до завтра. Не забудь, что ты мне обещала.
Полночь
События накаляются. Нужно убрать с дороги Линдси, убедить Робби, что я женщина его мечты, нужно разобраться с мамой и сохранить семью, нужно срочно отрастить грудь, сделать пластику носа — только тогда я успокоюсь…
18.30
Зазвонил телефон. И кто-то незнакомым голосом сказал:
— Привет, это Джорджи?
Я ответила «да», но очень сдержанно. А вдруг это сексуальное преследование, как в Глазго. Я тогда шла по улице, и зазвонил телефон-автомат. Я сняла трубку, там были частые гудки и прорывался чей-то голос с шотландским акцентом:
— Какого цвета у тебя трр…
Из-за «пип-пип» я плохо слышала, поэтому переспросила:
— Что вы сказали?
— Какого-то цвета у тебя трр… (пип-пип)… какого цвета у тебя трусики? — И на другом конце провода положили трубку.
Так что надо быть осторожней. А сейчас мужской голос — словно откуда-то издалека, даже слышно эхо — говорит:
— Джорджи, это твой папа. Я звоню из Вангамата.
Я так удивилась:
— Пап? Привет.
— Как дела в школе? — Я чувствую, как потеплел его голос.
— В школе? Ну…
— У вас все хорошо?
— Да. Только Ангус чуть не съел соседскую морскую свинку.
— Спасли?
— Да. Я заехала ему ракеткой по лбу.
— Как Либби?
— Она выучила слово «дрочила».
— Где она набралась таких слов?
— Не знаю.
— Ты уж там присматривай за ней.
