А скольких звать? Лекарь
Для него, в таком безумье, уж не меньше четверых. Старик
Мигом будут; ты же, лекарь, стереги его. Лекарь
Ну, нет. Лучше дома приготовлю все, что надо. Так скажи Ты рабам, пускай притащат. Старик
Ладно. Лекарь
Ухожу. Старик
Прощай. Оба уходят.
Менехм I
Тесть ушел, ушел и лекарь. Наконец-то я один! В чем тут дело, что безумным вздумали меня считать! Ведь с тех нор, как я родился, я ни разу не болел, И совсем я не безумен: драк и ссор не затевал, Сам я здрав, встречаю здравых, знаю тех, с кем говорю. А кричат, что я безумен… или сами без ума? Как мне быть? Домой хочу я — да не пустит ведь жена. (Показывая на дом Эротии.)
А туда и не пытаюсь; слишком плохи там дела. Что ж, останусь здесь; хоть ночью пустят, может быть, домой. Мессенион
(входит)
Пример всем рабам тот мудрец-раб, блюдет кто, Забот полон страхов, добро господина. Пусть тот прочь ушел, раб храпит все, как прежде, Усердно и так, будто смотрят за ним. Ведь тот, кто умом здрав, поймет, что важней быть Небитым, чем есть, сколько влезет в живот. Пусть вспомнит бездельник, награда какая Его ждет за лень от руки господина: Битье, труд на мельнице тяжкий, колодки, И голод, и холод Порокам его воздаянье. Вот потому-то, я уверен, лучше добрым быть слугой. Ушам приятней разговоры, чем спине кулак и плеть. Приятней поедать хлеба, чем хлеб на мельнице молоть. Вот потому-то я послушен и усерден потому И, право, пользу вижу в том! Пускай другие поступают как угодно, я ж мой долг Со страхом буду выполнять, чтоб мне не провиниться в чем. Ведь в том и добродетель наша — всякой избегать вины. И те, что глупы и беспечны, все раскаются потом, А я надеюсь за усердье скоро волю получить. Я спину гну, но от побоев этим спину берегу. Теперь отвел рабов с поклажей я на постоялый двор, И вот спешу сюда навстречу. Постучу-ка в дверь к нему, Попытаюсь из притона я хозяина спасти. Но, боюсь, пришел я поздно и уже проигран бой.
