Перед прыткой подковой леса, Над песками мокрых медуз И вдовьих рыбацких крестов, Над чайками и парусами, Где люди, черней ворон, Опускаются на колени, С облаками в обнимку тянут Сети заката, а цапли И гуси почти в небе, И мальчишки кричат, и ракушки Говорят о семи морях, Вечных водах вдали От девятидневной ночи Городов, чьи башни взметутся Под ветхозаветным ветром, Словно стебли сухой соломы, — В моем непокойном доме Я пою для вас, посторонних. (Хотя песня жжется, вздымает Мои косолапые звуки, Как пламя птиц — повернувшийся К осени лес мирозданья). Я пою по хрупким листкам С отпечатками пальцев моря — Листки эти скоро сорвутся, Опадут, как листва с деревьев, Рассыплются и пожухнут Ночью на черный день. В море всосан лосось, Соскользнуло солнце, немые Лебеди бьют синеву В исклеванных сумерках бухты, А я сшиваю бессвязные Явленья, и вы узнайте, Что я, переменчивый я, Славлю звезду, оглушенную Чайками, морем рожденную, Истерзанную человеком, Благословленную кровью. Вслушайтесь: это же мой Голос у рыб и обрывов! Всмотритесь: это же я Сочиняю мычащий ковчег Для врученного мне Уэльса — Белые, словно овцы, Покорные фермы готовы Погрузиться в ревущие воды, Ибо красная ярость и страх Растопила льды на горах. Эй, забившиеся под своды Властные гулкие совы, Лучи ваших лунных глаз Озаряют загоны, пронзают Поросших покоем предков! Эй, нахохленный голубь, В сумраке темный, почти Как наш валлийский язык Или почтительный грач, С ветвей твое воркованье, Голубой колобродящий голос Тоже слава лесам Для севших в лугах бекасов! Эй. щебечущий мир, Разинувший клювы от страха По осажденным отрогам! Эй, вбежавший в пятнистый Свет на седле пригорка Прыткий заяц, ты слышишь Гул корабельной стройки, Топор мой, пилу и молот? (Песня моя — бессвязный Грохот и визг, язык мой — Трухлявый гриб-дождевик). Но на изломах мира Звери глупы и глухи (Хвала звериной природе!). И спят глубоко и чутко В лесах по хребтам холмов! Скирды ферм под напором Потоков сбиваются в стаи, Кудахчут, на крышах амбаров Петухи кричат о войне! О соседи мои с опереньем, Плавниками и мехом, спешите В мой лоскутный ковчег, Ко мне, безумному Ною: В глубине колокольца овец И колокола церквей Возвещают худой мир, А солнце садится, и тени Выстилают мои святыни. Мы пустимся в путь одни И вдруг под звездами Уэльса Увидим кочевья ковчегов! Над землей, покрытой водой, Направляемые любовью От горы к горе поплывут Деревянные острова. Смелей, путеводный голубь!
