16
Боулт и Шутник уставились друг на друга, словно два настороженных пса. За внешней невозмутимостью каждого крылась готовность к броску, смертоносному для противника. Лайам тем временем наблюдал за Оборотнем, уверенной поступью продвигавшимся в глубь помещения. Матушка Джеф откинула край савана, открывая лицо покойного.
— Да, это и вправду Двойник, — сказал вор, склонившись над трупом. Он взял мертвеца за подбородок и принялся, внимательно всматриваясь, поворачивать его голову из стороны в сторону. Затем, сдвинув покров дальше, вожак стал изучать ножевую рану. — И кто это его?
— Капитан, вместе с которым он собирался работать.
— Его имя? — Оборотень выпрямился. Голос принцепса сделался напряженным.
— Он покинул Саузварк.
— Он может вернуться.
— Может, — сказал Лайам. Он понял ход мыслей Оборотня. — Его имя Перелос. Но сейчас важно не это. Важно то, что призрак Двойника бродит по улицам Саузварка и что мне с ним необходимо поговорить. Вы поможете мне?
— А что у вас к нему за вопросы?
— Они связаны с событиями на Храмовой улице.
Принцепс скрестил пальцы.
— Довольно. Что я должен делать?
Лайам взглянул на матушку Джеф.
— Значит, так, — произнесла старуха. — Когда призрак появится, заговорите с ним. Успокойте его. Покажите ему его тело и объясните, как можно мягче, что он умер, а значит, должен покинуть этот мир. Сможете?
— Эй, — подал голос Шутник, — откуда нам знать, что квестор не спросит его о чем-то другом? Вдруг это ловушка?! Волк…
— Заткнись, — велел Боулт.
— Именно, — согласился Оборотень. — Шутник, заткнись.
Обозленный Шутник смолк.
— Это я смогу, — невозмутимо продолжил принцепс. — Еще что-нибудь?
— Ничего. Просто как только Ренфорд заговорит, скажите духу, что это друг. Но не забывайте — говорить надо как можно мягче; призраки пугливы и плохо разбираются в происходящем. Это, кстати, касается и вас, Ренфорд.
«Призрак появился».
— Он пришел — сказал Лайам. Шутник выругался, Боулт издал невнятное восклицание и они — каждый в свою сторону — отступили от двери. В ту же секунду, испуганно озираясь и распространяя вокруг себя белое сияние, на пороге таверны возник призрак.
— Фай! — позвал он.
Матушка Джеф подтолкнула Оборотня; тот при виде приятеля в столь странном обличье застыл, разинув от изумления рот.
— Фай! — повторил призрак.
Получив еще один тычок, Оборотень наконец-то заговорил, стараясь, чтобы его голос звучал успокаивающе:
— Фая здесь нет, Двойник. Зато есть я. Ты меня видишь? Это я, Волк. И Шутник тоже здесь. Помнишь Шутника?
«Остальные воры сбежали», — сообщил Фануил.
— Волк! Посмотри, что со мной сделали эти ублюдки! — Двойник указал себе на грудь, туда, где розой цвело пурпурное пятно. — Они вырезали мне сердце, Волк.
— Они убили тебя, Двойник. Но это ничего. Мы найдем того, кто это сделал. Мы убьем его, Двойник, обещаю тебе.
— Тело! — настойчиво прошептала матушка Джеф. — Покажите ему тело!
И она положила свинцовую пластину на лицо мертвеца.
— Здесь так холодно, Волк! А у меня нет сердца, которое согревает…
— Не волнуйся, — сказал принцепс, и Лайам поразился его спокойствию. — Тебе нужно вернуться в твое тело, Двойник. Мы принесли его сюда. Там твое сердце, там ты сможешь согреться. Призрак нерешительно топтался в дверях, глядя на главаря карады. Затем он принялся жалобно всхлипывать.
— Везде так холодно, Волк, и так опасно. Можно, я войду? Люди гонятся за мной, и эти птицы. Все объединились против меня.
— Входи, входи, Двойник. Слушай, ты умер. Понимаешь? Этот тип, Перелос, убил тебя, но тебе нужно взглянуть на свое тело. Оно тебя согреет. Ну, что ты стоишь?
— Тут люди… — сказал призрак, осторожно принюхиваясь и оглядывая помещение.
— Это друзья, — сказал Оборотень. — Они хотят помочь тебе… а тебе нужно войти в свое тело.
Он махнул рукой, показывая в дальнюю часть комнаты:
— Видишь? Там хорошо.
Призрак сделал несколько шагов и остановился опять. Лайама так и подмывало поторопить безумное привидение, но Оборотень являл собой воплощенную терпеливость.
— Ну, давай же, Двойник. Разве ты не хочешь согреться? Разве ты не хочешь вернуться в свое тело? Никто не сделает тебе ничего плохого. Вот посмотри.
Наконец призрак увидел обернутый саваном труп и двинулся к нему мимо Лайама. Шутник и Боулт зачарованно последовали за ним.
— Это я, — удивленно прошептал призрак. Потом он склонился над телом. Длинные белые пальцы прикоснулись к холодному лбу. — Это и вправду я? — спросил он у Оборотня.
— Вправду, — ответил живой вор мертвому. — Ты умер, Двойник.
— А что у меня на губах?
— Это… защита, — произнес Оборотень с заминкой. — Ото всех, кто хочет тебе плохого. Ты понимаешь меня?
Последовала длинная пауза: Двойник изучал Двойника.
— Понимаю, — откликнулся он, наконец. — Так, значит, я умер…
Он снова принялся всхлипывать, спрятав лицо в светящихся ладонях.
— Ну-ну, успокойся, — сказал Оборотень, становясь рядом с призраком. — Мы пришли сюда, чтобы все уладить. Но тут есть один человек — он очень заботится о тебе, и ему нужно кое о чем у тебя узнать.
— Кто здесь?
— Это друг.
Матушка Джеф вытолкнула Лайама вперед.
— Привет, Двойник, — сказал Лайам. Призрачный вор неотрывно глядел в лицо мертвеца.
— Двойник! — подал голос Оборотень. — Это друг.
— Что ему нужно? Я умер.
— Я хочу знать, кто гонится за тобой, Двойник.
Заслышав это, призрак оторвал взгляд от мертвеца и уставился на Лайама.
— Птицы.
— Да, — мягко произнес Лайам. — Птицы. Чего им от тебя надо?
Двойник склонил голову, словно пытаясь что-то припомнить.
— Они хотят, чтобы я им помог. Они говорят, что отдадут мне потом мое тело. Но у меня нет сердца. Тот, у кого нет сердца, никому не может помочь.
— Чего им от тебя надо, Двойник?
