приготовлением легкого обеда для Аманды.
Хелен улыбнулась:
— Да, я понимаю, вам неприятно об этом вспоминать. Но это лучшее из всего, что могло случиться, Аманда. Должна сказать, что такой мгновенной и сильной реакции я еще не встречала. А я за свою практику видела немало случаев отравления ядовитыми ягодами.
Аманда потерла правую руку, перевязанную в том месте, где под кожу была введена игла капельницы.
— Сиделка сказала… другие тоже пострадали.
— Да, но у остальных все было не так серьезно. Скажу вам, работы мне вчера хватило. Слава Богу, никто не получил смертельную дозу яда, я обследовала всех, кто съел хотя бы маленький кусочек этого пирога.
— Надеюсь, Джесса не пришлось…
— Нет, он не ел пирог. Как оказалось, из «Славы» его ели только вы и Мэгги. Слышали бы вы, — усмехнулась Хелен, — как они все клялись, что даже не притронулись к пирогу, когда поняли, что предстоит обследование. Эми Блисс божилась, что ни крошки не попробовала. До тех пор пока ее не стошнило, без моей помощи.
— Похоже, вы вчера были самым популярным человеком.
— Это уж точно.
Аманда не смогла сдержать улыбку:
— Честно говоря, сначала я решила, что мне стало плохо от этого ужасного пирога Эми Блисс.
— Вы не единственная. Многие выразили надежду, что теперь она излечится от вредной привычки печь пироги. Хотя…
— Знаете, — медленно проговорила Аманда, — теперь мне кажется, что я все вспомнила. То есть я хочу сказать… глаза у меня были закрыты, и я не могла произнести ни слова, но… я слышала все, что происходило вокруг. Кажется, я бы даже могла повторить, кто что говорил.
Хелен чуть нахмурила брови.
— Это любопытно.
— Что именно?
— Видите ли… это необычная реакция для той степени тяжести отравления ядовитыми ягодами, которую вы перенесли. По всем признакам должна была наступить полная потеря сознания. И пульс у вас слишком замедлился…
— Я не совсем понимаю.
Хелен в нерешительности помолчала.
— Признаки отравления ядовитыми ягодами очень схожи с теми, которые наблюдаются при отравлении наперстянкой3. У вас проявились почти все симптомы: тошнота, рвота, судороги, шок. Но давление у вас упало слишком резко. Скажите, когда это началось, вы почувствовали головокружение?
— Да.
— А резкую головную боль?
— Я почувствовала головную боль незадолго до этого. Но не резкую, а какую-то ноющую, пульсирующую. Я подумала, что начинается приступ мигрени. Потом появилось… жжение во всем теле. Язык онемел. Началось головокружение, тошнота… туман в глазах. Потом меня начало рвать, очень сильно. И все лицо онемело. Это меня напугало по-настоящему. Все вокруг заволокло туманом. Вот тут я поняла, что дело, наверное, не в куске плохого пирога.
— Трудно было дышать?
Аманда кивнула:
— Ужасно.
— Боль в груди чувствовали?
— Да. Вообще-то… болело везде. И спазмы в желудке продолжались уже после того, как меня вырвало. И потом…
— Что потом?
— Потом я почувствовала холод. Ужасный холод.
Аманда заметила, как помрачнело лицо Хелен, и ее снова охватила дрожь, но уже совсем по другой причине.
— Так все-таки, что же это значит?
Несколько секунд Хелен молчала, нахмурив брови.
— Видите ли, — осторожно начала она, — лечение отравлений ядами сводится в основном к одному и тому же: если возможно, необходимо вывести яд из организма, если нет — нейтрализовать его, а затем лечить симптомы, то есть последствия. Что я и делала в вашем случае. Времени на раздумья не было. Но теперь, после того что вы мне рассказали… Некоторые симптомы не соответствуют обычным признакам отравления ядовитыми ягодами, Аманда.
— Что же это за симптомы?
Хелен снова замолчала.
— Если бы всего полтора месяца назад я не прошла курс по токсикологии, я бы, наверное, не смогла ответить на ваш вопрос. Существует столько различных ядов.
— Но теперь вы можете сказать, какой это яд?
— В общем-то это мог быть любой, но… онемение, потеря зрения, замедленный пульс, резкое падение давления, затрудненное дыхание и в особенности холод… Похоже на аконит. Сейчас мне ничего другого не приходит в голову. Если же это аконит… то он не мог попасть в пирог по ошибке.
Некоторое время Аманда молчала. Когда же наконец заговорила, голос ее звучал неожиданно спокойно:
— Пока это только наши предположения. Мы ничего не можем знать наверняка. Вы, кажется, сказали, что послали образцы на анализ?
— Самый стандартный, который применяется в тех случаях, когда мы имеем дело с ботулизмом или другими пищевыми отравлениями. — Хелен покачала головой. — Но лаборатории завалены работой, поэтому может пройти несколько недель, пока мы получим результаты. — Она помолчала секунду и продолжила нарочито спокойно: — Если, конечно, я не сообщу шерифу, что подозреваю умышленное отравление. Toгда он распорядится ускорить работу.
Аманда отрицательно покачала головой:
— Нет-нет. Просто у меня не совсем обычная реакция на ядовитые ягоды. Это ведь возможно? Наверное, даже вполне вероятно?
— Возможно все. Но вероятно?.. Не сказала бы.
— Вы говорили, что еще с десяток гостей ели этот пирог, но ни у кого не было таких острых симптомов. Значит…
Хелен покачала головой.
— У всех остальных симптомы указывают на отравление ядовитыми ягодами. Объяснить это можно только одним: вы получили что-то еще. Кто-то подложил яд в ваш кусок пирога после того, как вы его отрезали. Подумайте, у кого была возможность незаметно положить что-нибудь в вашу тарелку?
Аманда вспомнила, как поставила тарелку на стол и пошла танцевать с Уокером. За время танца она ни разу не оглянулась на свой столик. Любой мог, проходя мимо, подложить щепотку… как Хелен назвала его?.. Аконита? Любой, кроме Уокера.
— Аманда…
— Хелен, это был несчастный случай. Просто несчастный случай. — Она не опустила глаза под скептическим взглядом Хелен. — Давайте договоримся, что несчастный случай, пока не будем знать наверняка.
— Как я понимаю, вы предпочли бы, чтобы я никому об этом не рассказывала?
— Да, если можно. Это всех только расстроит, особенно Джесса.
— Мне это не нравится.
Аманда несколько секунд колебалась.
