— Думаю, да. Я помню, что до той ночи любила лошадей. Значит, тогда произошло что-то такое, отчего в меня вселился страх перед лошадьми. Кажется, я прокралась в конюшню посмотреть на кобылу, которая ожеребилась недели за две перед тем. Но я не помню, увидела ли ее. После этого в памяти провал.
Уокер покачал головой.
— И Кристин никогда тебе не намекала на то, что могло произойти той ночью?
— Ни слова. Но я чувствовала, что она боится. После нашего бегства она все время жила в страхе. Я это чувствовала, но не знала причины.
Аманда пристально смотрела на Уокера, страстно желая, чтобы он ей поверил. Уокер нахмурил брови.
— Ты кого-нибудь спрашивала, не помнят ли обитатели «Славы» чего-нибудь?
— Да.
— И что же?
— Ничего из ряда вон выходящего. И Мэгги, и Кейт признали, что мама была несчастлива, но ни та, ни другая не заметили в ней ничего необычного тем летом. И Джесс тоже. Вот только…
— Кто-нибудь другой заметил?
— Виктор.
— Что?!
Аманда кивнула.
— Мы с ним разговаривали как раз перед отъездом. Он сказал, что у мамы в то лето был роман с тренером по имени Мэтт Дарнелл.
— Ты ему поверила?
Аманда снова кивнула.
— Он сказал, что у него есть доказательства, но я не успела его расспросить, его позвали, и больше мы с ним не виделись. Я потом еще раз просмотрела ее дневники. Там есть несколько страниц, в которых говорится о чем-то… о чем-то похожем на бурную страсть. И происходило это тем летом. Виктор сказал, что этот Мэтт Дарнелл бежал вместе с нами. Он в этом не сомневался.
— Возможно, в этом и кроется разгадка. Может быть, эта страшная комната, в которую ты боишься заглянуть, возникла после того, как тебя среди ночи внезапно оторвали от любимых мест, от отца.
— Как же тогда объяснить мой страх перед лошадьми?
— Он мог быть вызван чем-нибудь другим, происшедшим до или после той ночи. Ты же сама говоришь, твои воспоминания похожи на беспорядочные обрывки. Возможно, все перемешалось у тебя в сознании.
— А чем объяснить мамин страх?
— Ну, она ведь сбежала от мужа. А Далтоны — действительно могущественная семья. Ее могли лишить права опеки над дочерью. Она, наверное, понимала, что после смерти Брайана Джесс не успокоится. А если разыщет вас, может привлечь ее к суду.
— Может быть, и так.
Его предположения звучали вполне правдоподобно, но они не объясняли, почему Кристин Далтон продолжала испытывать страх и после того, как Аманда достигла совершеннолетия. И почему Аманда абсолютно не помнила Мэтта Дарнелла. И почему она так уверена в том, что ее страх перед лошадьми вызван событиями той ночи. Однако сейчас Аманда устала от бесконечных загадок и вопросов, роившихся в мозгу. Хелен пообещала, что она все вспомнит, когда придет время. Остается лишь поверить ей и ждать.
Аманда уже было собралась рассказать Уокеру о том, что, возможно, на вечеринке ее умышленно отравили, о том, что Виктора могли преднамеренно убить, чтобы не дать ему возможности встретиться с ней, и о том, что собак могли убрать для того, чтобы легче было подобраться к ней. Но все это звучит так туманно, неопределенно. Столько всяких «если» и «может быть»…
Уокер решит, что у нее паранойя. Она и сама в последнее время начала так думать.
Аманда решила на этом закончить свой рассказ.
— Ну вот, теперь ты знаешь правду. Со всеми точками над i, как любят говорить юристы.
Он улыбнулся:
— Спасибо.
— За что?
— За доверие.
Ее рука все лежала в его ладони.
— Ты расскажешь это Джессу?
— Нет, если ты не хочешь.
— Я бы хотела сама ему рассказать. Я имею в виду историю с вымышленным именем. Но… не сейчас.
— Хочешь подождать, пока все вспомнишь?
Аманда испуганно вскинула голову. Уокер улыбнулся.
— Я знаю, ты не поверила в мое красивое, логическое объяснение того, что произошло двадцать лет назад. Возможно, ты и права. Я и сам в этом не слишком уверен. В любом случае есть смысл дать тебе время вспомнить.
— А пока я не вспомню?
— А пока… этот уютный кабинет в нашем полном распоряжении. Секретаршу я на сегодня отпустил, как ты, наверное, заметила. Телефон переключил на свой домашний автоответчик.
— А я еще подумала, почему это телефон не звонит.
— Вот поэтому. Потому что я все планирую заранее.
Аманда задумчиво смотрела на него.
— Но… как ты мог знать, что наша ссора закончится мирно? Знаешь, я ведь собиралась уйти. Просто выйти отсюда и исчезнуть.
— Нет, ты не собиралась этого делать.
— Как это?
— А вот так.
Он начал расстегивать пуговицы на ее блузке.
— Слишком уж ты уверен в себе.
Он наклонился и поцеловал ее, медленно, неторопливо.
— Знаешь, в чем я уверен? В том, что услышал ночью. Ты мне что-то прошептала.
Как бы ей хотелось ответить ему соответствующим образом. Например, холодно взглянуть на него и спросить, что это он имеет в виду. Однако она знала, что голос ее выдаст. Точно так же, как сейчас выдает собственное тело.
Она смотрела, как его ловкие пальцы справляются с пуговицами. Вот они скользнули под блузку, коснулись ее чувствительной кожи. У Аманды перехватило дыхание.
В его зеленых глазах что-то сверкнуло.
— Прошлой ночью я слышал… какой-то шепот. Правда, Аманда?
Губы его скользнули по ее щеке и ниже, вдоль шеи.
— Не помню никакого шепота, — с трудом проговорила она.
— В самом деле не помнишь?
Он прижался губами к ее груди.
— Ну… может быть…
Уокер поднял голову. Ей удалось взглянуть на него почти гневно.
— Ты собираешься соблазнить меня прямо здесь, под портретом отца?!
— Да, именно это я и собирался сделать.
Она растерянно моргнула.
— Ох, ты…
— Скажи, что ты меня любишь, Аманда.
— Это нечестно.
— Знаю. Но все равно скажи.
