связь, чтобы найти Дайну…
Но Фейт не могла этого сделать, как не могла и обрести вновь исчезнувшие воспоминания о прошлом. Собственная беспомощность сводила ее с ума.
Когда Кейн вернулся, отвезя Бишопа на такси в аэропорт, Фейт сидела на кушетке с блокнотом и записной книжкой, которую она привезла из своей квартиры.
Прежде чем Кейн успел спросить, чем она занимается, Фейт сняла трубку и набрала номер женской клиники. Прошло несколько минут, прежде чем ей удалось связаться с кабинетом пользовавшего ее врача и договориться о приеме на завтра.
– Значит, завтра вы увидитесь с вашим доктором? – спросил Кейн, когда она положила трубку.
Фейт кивнула:
– Она покажет мне мою карту, так что я смогу хоть что-то узнать о своем прошлом – по крайней мере, с медицинской точки зрения. Похоже, доктор знала о несчастном случае, хотя не объяснила, каким образом она о нем услышала.
Кейн стал собирать документы и полицейские рапорты, которые они с Бишопом просматривали ранее. Он заметил, что Фейт, перевернув несколько страниц записной книжки, недоуменно смотрит на какую-то запись.
– Что-нибудь нашли?
Она неуверенно пожала плечами:
– Даже не знаю, что сказать. Тут записан адрес и телефон без каких-либо дополнительных указаний.
– Номер местный?
– Районный код не отмечен. – Фейт снова подняла трубку. – Есть только один способ это выяснить.
После трех гудков на другом конце провода отозвался женский голос:
– Хейвн-Хауз.
Название ничего не говорило Фейт, но она подумала, что в этом месте могут знать ее имя, и после секундного замешательства представилась:
– Это Фейт Паркер.
– Фейт? – удивленно откликнулась женщина на том конце провода после небольшой паузы. – Последний раз, когда мы о вас слышали, вы еще были в коме!
– Я выписалась из больницы только на прошлой неделе.
– И с вами все в порядке? Я имею в виду…
– Физически – да, – ответила Фейт. – Но у меня некоторые проблемы с памятью. Простите, но я не помню, кто вы.
– Карен. – Голос в трубке звучал настороженно.
Фейт быстро записала имя.
– И мы… знали друг друга?
– Конечно. До последних месяцев вы, возможно, проводили больше времени здесь, чем в собственной квартире. Мы всегда держали для вас койку на случай, если вы захотите остаться.
– Боюсь, я чего-то не понимаю, – озадаченно произнесла Фейт. – Что собой представляет Хейвн-Хауз? – Она думала, что это нечто вроде пансиона, но правда оказалась абсолютно неожиданной.
– Это приют, – ответила Карен еще более настороженно. – Приют для женщин, подвергающихся жестокому обращению.
Фейт машинально стала записывать эту информацию и, посмотрев на ручку, осознала, что пишет правой рукой. Она переложила ручку в левую, все еще ошеломленная услышанным.
– Приют… И я… работала там? В качестве добровольца?
– Вы оказывали помощь, когда могли, как и все мы. – Голос Карен стал твердым. – Если вы в самом деле Фейт и рассказали мне правду, то я очень сожалею, но больше ничего не могу сообщить вам по телефону. Мы должны соблюдать осторожность. Слишком многие из нас скрываются от преследований.
– Понимаю. – Фейт очень хотелось, чтобы сказанное ею соответствовало действительности. – А я могу приехать к вам? У меня есть адрес. – Она назвала его, дабы убедиться, что запись в книжке правильная.
– Наши двери всегда открыты для женщин, – сказала Карен. – Но напоминаю, если вы забыли правила: никаких мужчин. Исключения не допускаются.
– Хорошо, я запомню. Спасибо, Карен.
– Не за что.
Фейт медленно опустила трубку на рычаг.
– Что еще за приют? – сразу же осведомился Кейн.
– Для женщин, подвергающихся жестокому обращению. И… меня там знают. – Даже произнося это, Фейт испытывала странное чувство.
– Но она больше ничего вам не сообщила?
– Она отказалась что-либо сообщать по телефону. Это вполне понятно. Мне придется поехать туда и
