что она читает чужие мысли, ты проголосуешь, чтобы ее скинули с должности и сожгли на костре?
— Не пори чепуху, Лиз. Просто ей надо быть осторожней и не очень выпячивать свои способности.
— Согласна. Но ты ей не противник? Ты лично ей доверяешь?
— Я лучше буду держать рот на замке.
— Значит, будешь делать вид, что ничего не знаешь, и ей не на кого будет положиться, даже на тебя?
— Она же не делится со мной своими тайнами, — проворчал Алекс с досадой.
Лиз очень не хотелось выкладывать на стол последний козырь, но все-таки пришлось.
— Перед самым твоим приходом у меня опять было видение. Я увидела Бишопа мертвым. Это уже в третий раз, Алекс!
Алекс серьезно заинтересовался или хотя бы изобразил на лице интерес.
— А ну-ка, расскажи поподробнее, что тебе привиделось. Со всеми деталями.
Лиз смежила веки и попыталась заново представить картину.
— Он был где-то в лесу, в незнакомой мне местности… Повсюду мне виделись снежные сугробы среди редких деревьев. Я видела оружие… кажется, пистолет, но не смогла разглядеть, в чьей он был руке. А затем все куда-то поползло, картинка сменилась, и я увидела, как Бишоп прыгнул, загораживая собой кого- то. К сожалению, я не видела, кого он защищал. Но видела, как пуля ударила ему в грудь, видела кровь, выступившую на одежде, и то, как он упал…
Лиз открыла глаза и сказала твердо:
— Он был мертв.
— Ты уверена?
— В чем? В том, что об этом мне сказали чаинки на дне чашки? Я ведь не держала в руках пистолет, не стреляла, не щупала тело Бишопа, не проверяла его пульс. И я не видела, кого Бишоп хотел спасти, жертвуя собой. Но интуиция подсказывала мне, что он погиб.
— А не получилось ли так, что как раз ты и застрелила его в своем сне? — неудачно пошутил Алекс.
— Благодарю за откровенность, — поджала губы Лиз. — Теперь я знаю, какого ты мнения обо мне. Алекс виновато улыбнулся:
— Мои шутки не всегда к месту, но ты — человек настроения, Лиз, и, раз тебе такое привиделось, надо выяснить, в каком настроении ты была накануне.
— В обычном, Алекс. Как и все теперь в нашем городе.
— А ты не пыталась вмешаться в ситуацию, что-то изменить?
— Возможно. — Лиз наморщила лоб, вспоминая. — Прежде мне случалось видеть то, что мне не хотелось бы видеть, и я воспринимала это как предостережение… Ну, и принимала соответствующие меры.
— А в этом случае гадание на чайной чашке ничего тебе не разъяснило? — настаивал Алекс.
— Пока все слишком туманно.
— Как и все связанное с этой абракадаброй, — сделал он вывод.
Алекс поднялся, чтобы помочь Лиз убрать со стола.
— Бабушка говорила, что мы просто утеряли древние инстинкты и способности, заложенные в нас свыше ради выживания. Как только мы начали пользоваться огнем, тут же кривая пошла вниз, и тем скорее, чем больше становится компьютеров и охранных систем.
— А твои мозги сохранили частичку из старого наследства? — усмехнулся Алекс. — Тебе оно расставляет предупреждающие флажки на опасной дорожке.
— Как видишь, я живу и вроде бы не бедствую.
Они перенесли вино и бокалы в гостиную и уселись друг против друга в креслах.
— Я руководствуюсь знаками, и пока они меня не подводили, — добавила Лиз, немного сожалея, что он не занял место рядом с ней на софе.
— Значит, говоришь, знаками? — пробормотал Алекс, словно не замечая тех сигналов, что ему подавали, занятый совершенно другой проблемой.
То, что он заинтересовался ее хобби, Лиз не считала слишком уж большой своей победой. Его нельзя было сейчас остановить, как и полицейскую ищейку, ухватившую пусть слабый, но все-таки хоть какой-то след.
— Вспомни: что было такого примечательного в том видении? Какую-нибудь деталь.
— Его одежда, — откликнулась Лиз мгновенно.
— Одежда?
— Ну, да На земле лежал снег, было холодно, а Бишоп был без куртки. И даже не в рубашке с длинными рукавами. На нем была футболка, такой причем белизны, что у меня резануло глаза.
— Футболка? Белая футболка, говоришь? — размышлял Алекс вслух.
Он приложился к бокалу с вином, как жаждущий в пустыне. У него и вправду и во рту, и в мозгах пересохло.
Лиз не осуждала охвативший его охотничий азарт. Очень мягко она ему намекнула:
— Для того чтобы читать и разгадывать знаки, ниспосланные нам, требуется немалая практика, да и, в конце концов, это все-таки не наука, а игра в угадайку.
— И все-таки какое значение, по твоему мнению, имеет эта белоснежная футболка?
Лиз в свою очередь отхлебнула из своего полного до краев бокала и заявила:
— Белый цвет означает чистоту помыслов.
— Не думаю, — сказал Алекс, — что Бишоп так уж чист.
Лиз улыбнулась в ответ с неким коварством:
— А я не думаю, что мои видения так уж соотносятся персонально с ним. И вспомни, знак был подан мне, а не ему. Белый цвет не обязательно олицетворяет невинность. Это также и траур. Может быть, мне самой следует очиститься от грязных мыслей и похоронить их где-нибудь в своем садике. Каждый знак имеет столько разных толкований…
— Ты дразнишь меня?
— Наоборот. Я, как никогда, серьезна.
— Черт тебя побери! — обозлился Алекс. — Могу я рассказать Рэнди об этом твоем видении? Не важно, как она его воспримет, но ей лучше будет об этом знать. Пусть ее с Бишопом что-то в прошлом разделило, какая-то заслонка, но ведь любую заслонку можно приподнять и просунуть в шель предупреждение.
— А ты мне всерьез поверил? — спросила Лиз, стараясь скрыть торжество.
— Во что поверил? В то, что ты мастерица сочинять про знаки и видения? Да ..
— Тогда не бери в голову, что это поможет вашему расследованию, — предупредила Лиз. — Во всяком случае, за все здесь сказанное я не в ответе.
— Прекрасно. А зачем я тогда выслушивал эту твою белиберду? Значит, откуда мы начали, туда и пришли. — Алекс допил вино и встал. — Спасибо за ужин, Лиз.
— Всегда рада разделить с тобой компанию. — Голос Лиз дрогнул. — Может, еще задержишься немного… Мой дом — это и твой также.
На лице его было такое выражение, что Лиз не требовалось ее обладание видением, чтобы понять, что в нем борются самые противоречивые чувства.
— Лиз… — начал он нерешительно.
— Все в порядке, Алекс. — Больше всего ей не хотелось, чтобы он чувствовал себя неуютно в ее доме и ощущал неловкость, покидая его. — Мы могли бы поговорить еще кое о чем, но, впрочем…
— Лиз! То, что случилось на Рождество, было ошибкой, ты сама понимаешь. Мне было одиноко, и я слишком много выпил… Проклятие! Я по-прежнему одинок и привык к этому. И спать в одиночестве тоже.
— Не извиняйся, Алекс. Мы с тобой в равном положении. Я уже большая девочка. Мне не надо объяснять многих вещей. Иди домой. Увидимся завтра.
Он было приподнял руку, чтобы обнять Лиз, но тут же безвольно ее опустил, потом, не оборачиваясь, удалился в темноту.
Лиз после его ухода допила все оставшееся в бутылке вино, но это не помогло ей уснуть.
