найти врача, который бы на это согласился.
Нелл пыталась уяснить себе, что происходит, и у нее появилось столько вопросов, что, не зная, с какого начать, она предпочла молчать и слушать.
– Ее сестра, молодая вдова, жила около Нового Орлеана. Туда она и подалась. Все рассказала сестре, но взяла с нее клятву, что, если что-нибудь случится, сестра не станет связываться с Адамом Галлахером и ни за что не скажет ему, что у него есть ребенок. Когда подошло время, она легла в госпиталь под именем сестры. Кто знает, может, она тоже обладала предвидением, потому что умерла при родах.
– И вот сестра, после смерти мужа оставшаяся довольно прилично обеспеченной, получила ребенка, которого надо было воспитывать. Не знаю, почему она вместе с Кайлом переселилась сюда. Возможно, считала, что мальчику надо быть поближе к отцу. Или просто из любопытства. Или думала, что когда-нибудь обратится к нему. Но она так и не обратилась.
– Сын, – пробормотала Нелл.
– Да еще и первенец. Он родился за месяц до меня.
– И он не носит фамилии Галлахер.
– Но получил проклятие Галлахеров. Он понял, что не такой, как все, с самого детства. С ним случалось такое, чего он никак не мог объяснить. Кайл до смерти пугал свою приемную мать, которая в конце концов призналась, кто его отец. Во многих отношениях большая ошибка.
– Что же произошло?
– Когда он был мальчишкой, он вечно за всеми подглядывал. А тут он начал следить за отцом. Заглядывал в окна, прятался за деревьями. Он видел, как отец надзирает за нами, обращается с нами, как с куклами. Видел, что он постоянно торчит около мамы, трогает ее, гладит, как любимое животное. Он видел, как он трахает прислугу, будто он какой-то средневековый господин, и обращается с этими женщинами совсем не так, как с нами, как будто они что-то вроде носового платка, в который можно высморкаться, если захочется.
– Откуда ты знаешь…
– Кайл увидел кое-что еще. – Хейли остановилась и повернулась к сестре. – Он увидел, как отец убивает маму.
Нелл смутно соображала, что они вышли на опушку и что вдали, через вспаханное поле, виднеется дом с несколькими освещенными окнами, но она не отводила взгляда от сестры.
– Я пыталась тебе рассказать.
– Знаю. Я даже тебе поверила, так мне кажется. Я просто не хотела этого признавать.
– Но это случилось. И был свидетель.
– Он видел?
– Да. Заглядывал в окно. Он слышал, как они ссорились, слышал, как мама сказала, что уходит и забирает нас с собой. Отец обвинил ее в том, что она завела любовника, что она позволила другому мужчине запятнать себя. Он начал ее бить.
Нелл вдруг с пугающей ясностью увидела плачущую, согнувшуюся белокурую женщину и крупного мужчину, размахивающего кулаками. Она услышала грубый голос, выкрикивающий снова и снова: «Шлюха! Шлюха! Шлюха!» Услышала глухие звуки ударов, обрушиваемых на хрупкую женщину, ломающих ей кости, разрывающих кожу, убивающих ее.
Убивающих ее.
Ее охватила печаль, а головная боль стала такой нестерпимой, что колени подогнулись.
– Нелл.
Она открыла глаза, которые закрыла, сама того не заметив, и уставилась в на удивление бесстрастное лицо сестры.
– Я… я видела. Я видела, как он ее убил, – произнесла Нелл.
– Ты вот что мне скажи, – сухо спросил Гален. – Скажи, какая польза от паранормальных способностей сыщику, если он так редко ощущает даже то, что происходит прямо перед его носом?
– Редко, но все-таки не всегда. В нашем случае убийца сильный экстрасенс, способный защищаться от себе подобных.
– Ты вроде оправдываешься.
– Ну, я так же огорчен, что зевнул его, как и ты.
– Мне казалось, экстрасенсы распознают друг друга.
– Не всегда. Это было бы слишком просто. Космос редко преподносит нам подарки.
– Угу. А об этом маленьком недостатке написано в специальной литературе? Я что-то не помню, что читал о таком, когда вступал в подразделение.
– Мы стараемся это не афишировать. Новички огорчаются.
– Оно и понятно. Слушай, тебе не кажется… Эй, в чем дело? Что-то видишь?
– Нет. Ничего не вижу. Но возвращайся к Нелл.
– А ты что будешь делать?
– Призову остальных.
– Я видела, как он ее убил, – повторила Нелл.
