адвокатом и подписать различные бумаги. Ей необходимо было встретиться со страховым агентом и оценщиком, чтобы он помог ей прикинуть, сколько стоят оставшиеся в доме вещи и мебель. Она также должна была зайти в библиотеку и в суд.
Нелл вышла из здания суда уже после обеда и, бросив взгляд на часы, нашла кафе, в котором села в самую дальнюю кабинку в конце зала.
Официантка, к счастью, оказалась нелюбопытной, и Нелл провела полчаса или около того в блаженном одиночестве, погрузившись в свои мысли.
– Уайд Кивер сказал, что ты не приняла мое предложение.
Она подняла голову и увидела хмурого Макса. Она откинулась на спинку стула и отпила глоток кофе, чтобы выиграть время. Потом произнесла:
– Он слишком спешит с выводами и болтлив. Я сказала, что подумаю, вот и все. Я просто еще не решила, как мне поступить.
– Это выгодное предложение. За эту землю ты больше не получишь, Нелл.
– Я знаю.
– Тогда в чем дело?
Она оглянулась вокруг, с удовольствием отметив, что народу в кафе почти нет и никто не обращает на них внимания. И все равно она говорила очень тихо.
– Я же сказала, я вообще не уверена, что хочу продать землю.
Макс сел напротив нее.
– Почему?
Нелл не стала тратить время и энергию на комментарии по поводу его манер.
– Потому что не уверена. Послушай, Макс, я знаю, ты хочешь получить эту землю, и ты хочешь, чтобы я уехала. Но, может быть, я не очень тороплюсь разорвать последние связи с родными местами. Но ты не волнуйся, никому другому я эту землю не продам. Она граничит с твоей собственностью, так что за тобой приоритетное право.
Вместо того чтобы возражать или уговаривать, Макс неожиданно спросил:
– Еще обмороки были?
Нелл отрицательно покачала головой.
– А как насчет… эпизода в лесу? Такое снова случалось?
– Ничего не было, Макс, – с досадой произнесла она.
– Только не пудри мне в следующий раз мозги насчет снов наяву, Нелл. Думаешь, я не помню, что когда-то с тобой случалось? Эти видения?
Она с трудом выжала улыбку:
– Я надеялась, что ты забыл.
– Они все еще случаются?
– А ты думал, они прекратятся? Что я их перерасту? – Нелл рассмеялась, хотя ей вовсе не было смешно. – Проклятия, они на всю жизнь, Макс, разве ты не знал?
– Ты это раньше так и называла. Проклятие Галлахеров.
– В большинстве семей что-то есть. Двоюродные братья, которые ни с кем не могут поладить. Ссоры насчет имущества. Разные болезни. Сумасшедшая жена, которую прячут на чердаке. У нас – проклятие.
– Ты никогда не говорила, у кого из членов семьи оно еще было.
Нелл потрясла головой, напоминая себе, как легко бывает исповедоваться некоторым людям. Ему, например.
– Ладно, проехали. А что касается твоего вопроса, то да, со мной это снова происходит. Я вижу вещи, которых нет. Я даже иногда слышу голоса. Так что, если ты захочешь доказать, что я не гожусь для принятия решений насчет наследства, ты, по крайней мере, можешь дать судье повод для размышлений.
Он сжал губы.
– Я совсем не к тому веду, черт возьми.
– Разве?
– Представь себе.
Нелл пожала плечами, но не отвела от него взгляда.
– Ладно, тогда прости меня. Я слишком чувствительна, когда дело касается этой темы. Кивер был достаточно болтлив, чтобы поведать мне, что кое-кто интересовался, достаточно ли я разумна, чтобы распоряжаться наследством.
– Кое-кто? Он не сказал, кто именно?
– Он не до такой степени разболтался.
Макс нахмурился.
– Хейли была лишена наследства, и, насколько я слышал, в завещании не было никаких двусмысленностей по этому поводу. Так?
