– Все равно это выглядит так, будто ты сама пытаешься предсказать, каким должен оказаться этот тип. Подготовка в ФБР?
– Мы все немного занимались изучением человеческого поведения, не считая занятий психологией. Здесь все так же, как на любой охоте: ты должен понимать свою потенциальную добычу, если намереваешься ее поймать. – Нелл пожала плечами и пошла по направлению к лесу, туда, где были привязаны лошади. – Но здесь нет ничего, за что я могла бы зацепиться. Как насчет дома Ферье? Он все еще пустует?
– Ага. Он его арендовал, но никто туда не рвется после убийства. – Макс последовал за ней. – Владельцы упаковали его вещи и оставили на хранение, поскольку никто из родственников не объявился. Думаешь, ты могла бы там что-то почувствовать?
– Не узнаю, пока не попытаюсь. – Нелл вскочила на лошадь.
Макс последовал ее примеру, и вскоре они уже бок о бок ехали по дороге.
– Отсюда до его дома пара миль, если по прямой.
– Показывай дорогу, – сказала Нелл.
Минут десять они ехали молча. Молчание было довольно напряженным. Нелл это чувствовала. Дорога стала шире, и они смогли ехать рядом. Как только Нелл с ним поравнялась, Макс резко сказал:
– Разве ты мне однажды не говорила, что была экстрасенсом с раннего возраста?
– Возможно. Первое видение, которое я отчетливо помню, случилось, когда мне было восемь. А что?
– Значит, это у тебя врожденное? Или что-то послужило толчком?
Нелл быстро взглянула на него.
– Врожденное. Это же семейная черта, забыл? Возможно, видения посещали меня, когда я была моложе, но я их просто не помню. Это довольно типично для тех экстрасенсов, у кого врожденные способности.
– А обмороки?
– В смысле?
Макс проявил несвойственное ему терпение, спросив вполне спокойно, хотя и с некоторым раздражением:
– Сколько тебе было лет, когда ты в первый раз потеряла сознание?
– Насколько я помню, примерно в том же возрасте, кажется. Никто не рассказывал мне, что такое случалось раньше, но все может быть.
– Значит, они связаны. Твои обмороки и видения.
– Может быть. Есть теория, по которой определенные экстрасенсорные способности проявляются или усиливаются при избытке электрической энергии в мозгу. Возможно, накопление энергии такого сорта может… перегрузить мозг. Своего рода побочный эффект экстрасенсорной активности. Существуют и другие неприятности.
Макс повернулся и внимательно вгляделся в нее.
– Получается, что стресс здесь ни при чем.
Она с трудом улыбнулась:
– Давай скажем, стресс особого свойства.
– А если это будет происходить слишком часто и продолжаться слишком долго? Не может ли это повредить мозг?
– Пока такого не случилось.
Макс вполголоса выругался.
– Но может?
Нелл остановила лошадь.
– Не знаю. Никто не знает. Очень может быть. – Она болезненно отреагировала на его настырность.
Он и сам выглядел основательно рассерженным.
– Тогда какого черта ты умышленно лезешь в ситуации, которые могут привести в действие эти твои способности? Господи, Нелл, это все равно, что играть в русскую рулетку, рисковать жизнью.
– Это моя жизнь, – огрызнулась она. – И, кроме того, это все теория. Никто понятия не имеет, что происходит у меня в мозгу. С другими экстрасенсами то же самое. Никто ничего точно не знает. С медицинской точки зрения все указывает на повышенную электрическую активность даже в тех участках мозга, которые у обычных людей считаются незадействованными. У всех экстрасенсов, кого я знаю, показания такие же. Но что бы там ни происходило, нам это не вредит. Все в нашем подразделении регулярно проходят медицинское обследование. Возможно, наш мозг приспособился перерабатывать излишнюю энергию. Не знаю. Знаю только, что нет признаков органических изменений.
– Пока.
Она глубоко вздохнула.
– Ладно, пока нет изменений. Может быть, их никогда и не будет. А может, я однажды проснусь с поджаренными мозгами. Ты это хотел от меня услышать?
