мы правильно все поняли про силу, угрожающую Нелл, то отсюда мне ее никак не защитить, черт возьми.
– Ты ничего не смог бы сделать, будь ты в доме. Тебе не справиться с убийцей, способным устраивать такие штуки, которые мы видели на фотографии. Она сама должна защититься.
Гален выдержал паузу и сообщил:
– Дело в том, что это не единственная и, возможно, не худшая угроза. Если эта сволочь действительно следит за ней, он может увидеть и услышать достаточно, чтобы решить, что Нелл должна быть следующей в его списке. Тогда он попытается убить ее.
– Да, это возможно. Именно поэтому ты и должен торчать поблизости.
– А ты?
– Что – я?
– Ты знаешь, о чем я спрашиваю, черт возьми. Есть ли у убийцы повод подозревать, что ты не тот, за кого себя выдаешь?
– Понятия не имею.
– Ладно, но следи за своей задницей.
– Я так и делаю. Желаю тебе того же.
Гален рассмеялся.
– Черт, да я же невидимка. Я даже не нахожусь с ней рядом, как вы все. Защитная система этого урода не может сработать.
– Да, но ты следишь за Нелл, значит, все-таки держишься поблизости. И если он тоже где-то невдалеке, то…
– Да, я знаю. Но я очень осторожен. Сомневаюсь, что он меня заметил.
– И все же не забывай, мы не в курсе, какими способностями он обладает, чего нам ожидать. Он может замечать больше, чем мы рассчитываем.
– Мы до чертиков многого не знаем об этой ситуации, и мне это не нравится, – заявил Гален.
– Мне тоже. Видишь ли, одно я знаю точно. Произойдет еще одно убийство. Очень скоро.
Гален сразу напрягся, все чувства обострились, и он с тревогой оглядел дом Галлахеров, высматривая опасность.
– Ты знаешь, кого убьют?
– Нет. Но я знаю, что это будет не последнее убийство.
«Нелл».
Она проснулась так внезапно, что успела услышать свое имя, произнесенное шепотом. Руки ее были вытянуты вперед, как будто она пыталась дотянуться… до чего-то, ей до смерти необходимого. Даже руки тряслись. Все тело затекло, каждое движение резкой болью отдавалось в мышцах.
Так всегда случалось, когда во сне ее мучили кошмары. Проснувшись, она ощущала потребность дотянуться до недостающей части себя. Похоже на фантомные боли в ампутированной конечности. Что-то у нее внутри стремилось обрести цельность. Потому что с той поры, как Нелл покинула Безмолвие, она не была единым целым.
Нелл это знала. Но от этого не становилось легче.
Не легче было и от постоянных размышлений об этом. Она отбросила одеяло, повернула голову к окну и яркому утру за ним и только тогда заметила куклу.
Кукла лежала, прислоненная ко второй подушке на двуспальной кровати, вытянув пластиковое тело. Платье с оборками пожелтело за прошедшие четверть века, но золотистые локоны были все еще аккуратно уложены. На круглом личике никаких пятен, большие голубые глаза такие же ясные, какими они были в четвертое Рождество Нелл.
Знакомый озноб пробежал вверх и вниз по спине Нелл.
Она протянула руку и взяла куклу. Такая легкая, такая маленькая, а ведь когда-то она была почти с нее саму ростом. Ей, своей подруге, она шепотом рассказывала секреты, о которых никто больше не знал.
От нее слегка пахло пылью и нафталином.
– Элиза, что ты здесь делаешь? – Нелл нахмурилась и рассеянно пригладила юбку куклы.
Как она попала сюда?
Куклу убрали давным-давно, много лет назад. Нелл забыла о ней и, разумеется, не разыскивала. Даже знай она, в каком сундуке или ящике лежит кукла, она не могла бы ее достать, потому что даже не заходила на чердак, только один раз заглянула в дверь.
Кто же мог принести ее ночью сюда и положить на подушку, как это могло произойти? Гален дежурит снаружи, а пока он там, никто не проникнет сюда без приглашения ни через дверь, ни через окна.
По крайней мере, никто, кого можно увидеть.
Привидений в доме нет, в этом Нелл была уверена. Никто из бестелесных Галлахеров не захотел остаться в доме. Значит, если отбросить посетителя из плоти и крови, а также привидение, остается…
Она снова ощутила озноб.
