Макс и Итан обменялись взглядами и дружно нажали на дверь, за которой оказались ведущие вниз, в темноту, каменные ступени. Сразу же запахло сыростью и затхлостью.
– Я там оставила пару фонарей, – сообщила Нелл и стала спускаться по ступенькам. Мужчины последовали за ней. Внизу она взяла небольшие фонари с шаткой полки, зажгла их и пошла дальше. Через несколько шагов в свете фонарей стала видна продолговатая яма примерно восемь футов длиной и не более шести футов глубиной.
Итан немного опередил Макса и спросил:
– И где же?.. – он не закончил вопрос.
Прямо у ног Нелл была открытая могила. По бокам – насыпь из свежевыкопанной земли. В могиле лежал скелет, частично присыпанный землей.
Нелл поставила один из фонарей в ногах могилы, обошла холмик земли и поставила другой фонарь в головах, над тускло блестевшим черепом.
– Боже милостивый, – пробормотал Итан. – И кто же это?
– Моя мать. – Нелл опустилась на колени и показала на потемневший серебряный медальон с цепочкой, лежащий между костей в грязи. – В этом медальоне наша с Хейли фотография. Она его никогда не снимала.
Макс втянул воздух и с шумом выдохнул:
– Значит, она никуда не уезжала.
– Она никуда не уезжала. Лежала здесь все эти годы, куда ближе, чем я могла представить… – Нелл покачала головой. В свете фонаря ее лицо казалось прозрачным. – Она не бросала мужа. И не оставляла детей. Она лежала здесь. Все это время она была здесь.
– Кто ее убил? – спросил Итан.
– Ее убила любовь, – пробормотала Нелл. – Ее убил отец.
Обед подходил к концу, а Шелби и Джастин так и не догадались, что же могло так заинтересовать Джорджа Колдуэлла в старых свидетельствах о рождении. Однако расставаться они не собирались. Похоже, им просто нравилось общество друг друга.
Джастин боялся признаться себе, что дела обстоят именно так.
Когда они закончили, обедающих в кафе практически не осталось. Джастин все же беспокоился по поводу того, что несколько освободившихся с работы полицейских и несколько любопытных граждан в очередной раз проявили явный интерес к нему и его спутнице. Похоже, завтра об этом будет знать весь город.
Одно не ясно: представляет ли это опасность для Шелби.
– Думаю, ты напрасно так переживаешь, – сказала она, когда они садились в машину. – Так или иначе, но ты нуждаешься в моей помощи.
Он сунул ключ в зажигание и помолчал, глядя на нее.
– Разве?
– Точно. Две головы лучше, чем одна.
– Ну, если это единственная причина…
– Да будет тебе, кому еще ты можешь доверять? Разве в конторе шерифа есть хоть один человек, кому ты безоговорочно веришь?
– Нет, но, Шелби, если мы правы, то Джордж Колдуэлл был убит, потому что знал что-то, представляющее угрозу для убийцы. Никакой другой причины нет. Никаких высоких мотивов вроде поисков правды, справедливости, беспорочности. Он умер, потому что знал что-то, чего ему знать не полагалось. Он стал мешать убийце. Верно?
– Верно.
– Так неужели он станет колебаться, если почувствует в ком-то еще такую же потенциальную угрозу? Даже если это любопытная рыжеволосая красотка, которая пару раз направила объектив своей камеры не туда, куда нужно?
– Если бы я представляла для него угрозу, он бы давно от меня избавился.
– Он не сразу сообразил. А теперь он, возможно, увидел тебя со мной и заметил, что ты показываешь мне пачку фотографий.
– Я делаю это постоянно. Даже если у него и возникли подозрения, он должен знать, что я веду себя так всегда, так что нечего и беспокоиться.
– Насколько нам известно, Джордж Колдуэлл всего-навсего порылся в старых бумагах.
Шелби нахмурилась.
– А знаешь, это мысль. Откуда убийце знать, что Джордж для него опасен? Даже если он торчал в библиотеке и видел, как Джордж копается в бумагах, что в этом подозрительного? Джордж часто это делал. Так где же угроза?
Джастин задумался.
– Я об этом думал. Что бы он там ни нашел… он обязательно должен был об этом кому-то сказать. Может быть, даже самому убийце.
– Потому что не видел в этом ничего особенного?
– Возможно. Для Джорджа это могла быть просто любопытная информация. Но для убийцы…
