что там вообще сейчас пусто.
Изабелл заметила:
— Мне это не нравится. Если убийца меняется, растет, ничто не может нам подсказать, что он не изменит выбор жертв, и не убьет кого-то в собственном доме жертвы или рядом. Или просто вернется потом, чтобы убрать также и супруга.
— Меня беспокоит то, что Тим Хелтон способен схватить ружье и отправиться на поиски убийцы, если почувствует, что полиция не прилагает достаточно усилий, чтобы найти его жену, — сказал Рэйф. — Детектив, которого я к нему посылал, сообщил, что тот зол и пока лишь оскорбительно высказывался по поводу наших стараний.
— У него есть пушка?
— У него их несколько, включая пару обрезов и винтовок, а также служебный пистолет. Он служил в армии.
— Только этого нам не хватало, — прошептала Изабелл. — Напуганного и разозленного парня с пушкой, да еще умеющего ею пользоваться.
— Его жена не появилась? — спросил Рэйф у Джинни.
— Пока нет. И никаких сведений от тех, кто знал ее, свидетельствующих о том, что она могла куда-то отправиться сама. Вообще-то, совсем наоборот, по словам всех знакомых, она была домоседкой и счастлива на ферме.
— Прочный брак? — спросила Холлис.
— По всем признакам.
— Детей нет?
— Нет.
Изабелл кратко постучала пальцами по столу.
— Давайте проверим. Мы ничего не можем сделать, пока у нас нет новой информации. И нам нужно найти Тима Хелтона, убедиться, что с ним всё в порядке, и что он не ведет собственную охоту.
Рэйф кивнул и посмотрел на Джинни.
— Какие-то еще новости о других пропавших женщинах?
— Пока нет. Около дюжины еще не объявлялись, если взять период в пару месяцев и радиус в тридцать миль вокруг Гастингса. Но лишь несколько подходят к психологическому портрету. Репортер, Черил Бейн, всё еще не появлялась. Мы попытались использовать собак, но они потеряли след в квартале от грузовика.
— Где именно? — спросил Рэйф.
— Возле магазина Кейт Мерфи. Это другая женщина, пропавшая в Гастингсе. Мы заходим в тупик везде, где пытаемся их обеих отыскать.
— Ладно, продолжай в том же духе.
Когда молодой офицер повернулась, чтобы уйти, Изабелл заметила:
— Джинни? С тобой всё в порядке?
— Разумеется, — улыбнулась та. — Устала, как и все, в остальном всё в порядке. Спасибо, что спросили.
Изабелл мгновение удерживала ее взгляд, потом кивнула, улыбнулась, а Джинни поспешно ушла из конференц-зала.
Рэйф рассеянно отметил:
— Знаете, Роуз Хелтон не подходит на роль жертвы в одном явном, и вероятно, важном моменте.
— Она замужем, — ответила Изабелл. — Пока что он убил лишь трех незамужних белых женщин.
Холлис неторопливо сказала:
— Интересно, что произойдет, если он заинтересуется замужней женщиной? Будет ли он рассматривать мужа как соперника? Станет ли охота — преследование — для него более захватывающим?
— Может и так, — Изабелл поднялась.
Мэллори встала вместе с остальными, добавив:
— Так как пропали также Кейт Мерфи и Черил Бейн, я считаю, что их так же нужно внести в список приоритетов. Если вы не возражаете, я, пожалуй, просмотрю информацию по ним и, может быть, мне удастся их найти или исключить добровольный отъезд.
— Хорошая мысль, — согласилась Изабелл. — Особенно меня беспокоит журналистка. Если он убивает, чтобы напугать медиа службы или доказать что-то, тогда у нас нет никаких зацепок. Это будет означать, что он изменился фундаментальным образом, и мы понятия не имеем, как и почему.
— Или кто будет его следующей жертвой, — добавила Холлис.
Он так хотел, чтобы голоса прекратились. Другие вещи. Другие изменения — с ними он мог справиться. По крайней мере, пока. Но голоса по-настоящему сводили его с ума. Становилось всё труднее их заткнуть, отключить их. Они приказывали ему делать всякое. Плохие вещи.
То, что он делал прежде.
Не то, чтобы он не хотел делать что-то плохое. Только так он чувствовал себя настоящим, сильным и живым. Чувствовал себя свободным. Вот только теперь у него всё время болела голова, и он не спал по ночам с тех пор… он даже не мог вспомнить, с каких пор.
Он узнал, что весь мир кажется нереальным, когда не можешь спать.
И блондинки были повсюду.
Они искушают, не так ли?
Он не ответил на вопрос. Этот Голос.
Они просто напрашиваются. Ты же знаешь, что напрашиваются.
— Уходи, — пробормотал он. — Я позаботился о той. Той, которая, по твоим словам, почти вычислила нас. Оставь меня теперь в покое. Я устал.
Посмотри на ту, в углу. Если она будет вертеть задницей еще сильнее, то рискует заработать смещение.
— Заткнись.
Не забудь, что они с тобой сделали. Что они теперь с тобой делают. Даже сейчас, они развращают тебя.
— Ты лжешь. Я это знаю.
Я единственный говорю тебе правду.
— Я тебе не верю.
Это потому, что они извратили твое мышление, эти женщины. Эти блондинки. Они делают тебя слабым.
— Нет. Я сильный. Я сильнее их.
Ты — тряпка. Бесполезная тряпка. Ты позволил себе отвлечься.
— Я не отвлекся. Она должна быть следующей.
Другая — опаснее. Эта агент. Изабелл. Она другая. Она видит. Нам нужно убрать ее с дороги. — Я могу заняться ею потом. Эта должна быть следующей.
Эта не может причинить нам вреда. — Это ты так считаешь. — Он смотрел, как она вышла из кофейни и шла по обочине, с ледяным мокко в одной руке и списком в другой. У нее всегда был список. Всегда находились дела.
Он лениво подумал, знает ли она, что последним пунктом в сегодняшнем списке станет ее смерть.
По пути к молочной ферме Холлис сказала:
— Если бы Рэйфу не надо было задержаться на несколько минут, чтобы ответить на звонок, ты всё же настояла бы на отдельном транспорте?
— Вероятно.
— Всё еще никаких голосов, да?
