— Не всегда. Это остается на наше усмотрение. Я имею в виду, присланной команды. Бишоп говорит, что нельзя всё планировать заранее, сообщать или не сообщать, — и когда это сделать. Я была на заданиях, где местные копы и не догадывались, а другие, когда мы уезжали, были убеждены, что это своего рода магия.
— Но это не так, — скорее утвердительно заметил Рэйф.
— О, нет. Совершенно обычные человеческие способности, просто их нет у всех. Это как математика.
— Математика?
— Да. Мне не дается математика. Никогда не давалась. Сводить баланс по чековой книжке — ужасно стрессовое занятие, вы просто не поверите. Но мне всегда нравились естественные науки, история, английский язык. Они мне легко давались. Могу поспорить, что вам прекрасно дается математика.
— Для меня математика — не стрессовое занятие, — признал он.
— Разные способности. У людей есть свои сильные и слабые стороны, и некоторые способности кажутся удивительными, потому что они редкие. Не так уж много Моцартов или Эйнштейнов, так что люди удивляются их способностям. Парень бросает мяч в бейсболе со скоростью сто миль в час и попадает в яблочко три раза из пяти бросков, и он, вероятно, устроится в жизни, потому что очень немногие люди это могут. Дар. Редкостный, но совершенно человеческий.
— А ваш дар?
— Предвидение. Способность ощущать вещи и события вне обычного сенсорного контакта. Скажем так, я знаю. Знаю то, что я не должна была знать, — согласно всем законам традиционной науки. Факты и другая информация. Разговоры. Мысли. События. Прошлые и настоящие.
— Всё это?
— Всё это. Но часто обычный набор, как беспорядок на чердаке. Или как множество голосов в другой комнате: ты слышишь всё, но на самом деле понимаешь только пару слов, может быть, фразу. Вот тут включаются практика и опыт, помогает разобраться в смятении. Умение видеть важные вещи в бардаке чердака или выделить один важный голос, говорящий в другой комнате.
— И вы используете эту… способность? В расследовании преступлений?
— Да. Отдел Специальных Преступлений был организован для подобной работы. Большинство из нас, став частью подразделения, впервые не чувствовали себя ненормальными.
Рэйф подумал, что это имело смысл. Он мог понять, как люди, обладающими дополнительными чувствами помимо «обычных» пяти, могут чувствовать себя отверженными от общества. То, что они нашли полезную и стоящую работу и место, где их считают совершенно нормальными, вероятно, изменило их жизни.
Изабелл не ждала его ответа, просто продолжала слегка рассеянно. — Не так уж много исследований в сфере паранормального, но мы ведем собственные исследования и опыты. Мы придумали собственные определения и классификации внутри ООП, а также определили степени способностей и навыков. Я — ясновидящая седьмого уровня, что значит, что у меня достаточно способностей и контроля.
Рэйф смотрел, как она стала на коленях и коснулась земли, не далее, чем на дюйм от того места, где лежали светлые волосы Триши Кейн. — Прикосновение к земле помогает? — осторожно спросил он.
— Иногда прикосновение к земле помогает, да. Предметы, люди. Лучше, когда область закрыта, заключена, но работаешь с тем, что есть. Земля — практически единственное, что здесь осталось, так что… — Она посмотрела на него и улыбнулась, хотя ее глаза были отстранены. — Никакой магии. Может быть, мы просто сильнее привязывались к этому миру и друг другу, чем думаем.
Было жарко, как сейчас. Но меньше света. Она могла чувствовать запах жимолости. Но это всё… всё, что она могла получить, по крайней мере, от убийства. Это и ее уверенность в том, что что-то темное и злое пригнулось, прыгнуло… Но только это. Изабелл была почти не удивлена. Открытое место, и с ними всегда было тяжелее всего.
Он настойчиво смотрел на нее. — Что вы имеете в виду?
Она подумала, что у него очень темные глаза. — Мы, проходя, оставляем следы. Клетки кожи, волоски. Запах нашего одеколона висит в воздухе. Может быть, мы оставляем несколько больше. Вероятно, мы оставляем энергию. Даже у наших мыслей есть энергия. Измеримая электромагнитная энергия. На сегодня наука это признает.
— Да. И что?
— По нашей теории экстрасенсы способны прослушивать электромагнитные поля. У земли они есть, у каждого живого существа, а многие объекты, кажется, умеют их поглощать и удерживать. Представь это своего рода статическим электричеством. Некоторые люди чаще поражаются электрошоком, чем другие. Я много раз такое испытывала.
— А теперь?
Изабелл выпрямилась и стряхнула грязь с ладони. Она немного хмурилась. — Было бы проще, если бы вспышки ясновидения приходили с неоном, но этого нет. Это захламленный чердак. Это шумная вечеринка в другой комнате неподалеку. В конце концов, обычно просто много информации, то, что могла бы прочесть, услышать, или о чем мне рассказали.
Рэйф подождал минуту, а потом спросил: — Кроме?
— Кроме того… когда информация поступает в форме видения. Это — неон. Иногда в виде крови.
— Не в буквальном смысле?
— Боюсь, что в буквальном. Для меня это редкость, но иногда это случается. В случае убийства, я словно становлюсь жертвой. Я вижу или слышу, — или иногда ощущаю — что они делают. Когда их убивают. Мне говорили, что на вид это пугающе. Не волнуйтесь, если это произойдет, ладно?
— Вы говорите, что у вас на самом деле идет кровь?
— Иногда. Хотя она быстро исчезает. Как я уже сказала, не переживайте.
— Не переживать? Копы видят кровь, Изабелл, и мы пугаемся. Контролируемо и профессионально, разумеется. Мы понимаем это как сигнал к тому, что пора выполнить свою работу.
Ее глаза тут же оживились, и она улыбнулась. — Ну, если вы увидите на мне кровь, боритесь со своими инстинктами. Есть вероятность, что она принадлежит кому-то другому.
— В Гастингсе есть вероятность, что она будет вашей. Если только вы не хотите перекраситься, пока вы здесь.
— Не поможет. Он уже знает.
— Знает что?
— Он уж увидел меня, Рэйф. Это один из тех кусочков информации, которые я подхватила. Я в его первоочередном списке.
глава 3
— ЧЕРТ ПОБЕРИ, ВЫ ЖЕ МНЕ ГОВОРИЛИ, что план не состоял в том, чтобы сделать вас наживкой.
— План в этом не состоял. Хотя всегда существовала такая вероятность, разумеется, но план в этом не состоял.
— Изабелл…
— К тому же, еще не всё ясно. Я сказала, что я в его первоочередном списке, но я не следующая. Он узнает свои жертвы прежде, чем убить, Рэйф. Он меня не знает. Пока. И он не придет за мной. Пока не узнает. Или подумает, что знает.
— Вы хотите рискнуть своей жизнью?
Она не колебалась.
— Чтобы поймать этого ублюдка? Да.
Рэйф сделал шаг к ней.
— А вы сообщили об этом своему боссу? Он знает, что вы в его первоочередном списке?
— Пока нет. Я должна сегодня попозже отчитаться ему. Тогда и скажу.
— Скажете? — его сомнение было очевидным.
