телевидению, радио, в прессе. Ты всегда был на виду. Я думаю, он следил за тобой.
– Нет, – возразил Лукас. – Не верю.
– Может быть, ты просто не желаешь верить. – Саманта немного помедлила, затем медленно проговорила: – Зачем, по-твоему, он их убивает?
– Он не всех убивает.
– Да, первую свою жертву он не убил. – Саманта кивнула. – Отпустил ее сразу после получения денег. Показал, какой он милашка. Хотя женщина, его жертва, заявила, что он собирался убить ее. Но он передумал. В дальнейшем он уже не отступал от намеченного плана – он убивал всех.
Лукас молчал.
– Но зачем убивать, Люк? – продолжала гадалка. – Ведь никто из жертв не видел его лица и не смог бы опознать его. Они ничем ему не угрожали. Он почти всегда получал деньги. С какой целью убивать, Люк? Подумай, раз ты такой сильный психолог. В чем причина? Выкуп получен, жертва на свободе и неопасна…
Меткалф непроизвольно повернулся к федеральному агенту и, несмотря на антипатию, смотрел на него даже с некоторым сочувствием.
Не отрывая взгляда от Саманты, Лукас откинулся на спинку стула, с минуту помолчал, затем произнес:
– По официальной версии, он убивает своих жертв из страха быть впоследствии опознанным.
– А по неофициальной? Может быть, у тебя есть какие-то свои идеи на этот счет? Должны быть. Только не уверяй меня, что вы с Бишопом не говорили на эту тему.
– Убедительно.
– Еще как убедительно, особенно с точки зрения психологии. Я психологию не изучала, поэтому меня ты можешь не слушать. Но даже мне совершенно ясно, что поврежденный рассудок работает не так, как нормальный. На то он и поврежденный.
– Поврежденный рассудок, – эхом повторила Джейлин. – Хорошая характеристика.
– Он не стал бы похищать и убивать людей, если бы разум его был в полном порядке.
– Я на это надеюсь, – откликнулся Лукас. – Пока можно сказать, что наша версия основана на том малом, что мы о нем знаем. Он боится быть опознанным и потому убивает своих жертв.
– Но если он знает, что убьет их, зачем он надевает им на глаза повязки?
– Пока у нас нет уверенности, что он всегда так делает.
– А я тебе говорю, что всегда. И снимает он их прямо перед самым моментом убийства.
– Почему я должен тебе верить? – резко спросил Меткалф.
– Я уже говорила тебе, шериф, что даже и не надеюсь, что ты мне поверишь. Но я права, и Люк это знает.
Покосившись на федерального агента, Меткалф произнес:
– Мне кажется, вы знакомы, и довольно давно. Ты веришь ей?
Последовавшее молчание тянулось слишком долго. Присутствующие начали испытывать неловкость.
– Да. Я верю ее словам и ее видениям, – наконец сказал Люк.
Услышав его слова, Саманта устало улыбнулась.
– Зачем ему держать своих жертв в повязках, если он с самого начала знает, что убьет их? Зачем ему вообще убивать? Что он от этого получает? – Она снова обратилась к Лукасу.
– Не знаю, – признался тот.
– Думаю, это игровые очки. Возможно, полученные деньги – тоже очки. Если ты не приходишь на помощь жертве до получения им денег, он выигрывает очки. Сейчас он переигрывает тебя по очкам.
– Ни черта не понимаю, – пробормотал Меткалф. Она посмотрела на него.
– Извини за легкомыслие, шериф. Определенно я могу сказать только одно – идет игра. Преступник играет против Лукаса. Все остальное – мои догадки.
– Бред какой-то, – хмыкнул Меткалф.
– Согласна. Он скорее всего ненормальный. Мы уже говорили о поврежденном рассудке. Поврежденный, но тем не менее блестяще работающий.
– Почему блестяще? – поинтересовался Лукас.
За гадалку ответила Джейлин:
– Потому что ты – лучший. Значит, его шансы на повторное удачное похищение равны нулю. И тем не менее он переигрывает тебя. Правильно, не в деньгах здесь дело.
Саманта кивнула.
– Этот тип изобрел особую игру для двоих. Не думайте, что он не знает своего противника. Первые похищения стали одновременно и экспериментами, в которых он совершенствовал свои приемы, и приманкой для Лукаса. Он словно говорит: «Смотри, что я могу сделать. А тебе остается только роль зрителя».
– И ты купишься на эту ахинею? – Меткалф изумленно посмотрел на Лукаса.
– Ты не знаешь всего, шериф. Похищения людей продолжаются восемнадцать месяцев, – угрюмо произнес тот. – Так что ее, – он запнулся, выбирая нужное слово, – теория, возможно, правильна.
– Это не теория, Люк, а факт, – горько произнесла Саманта. – Он играет с тобой.
– В любой игре есть правила.
– Да. И пока ты не узнаешь, какие правила он тебе предложил, ты ни его не возьмешь, ни следующую жертву не спасешь.
Глава 3
– He нужны мне ваши сторожевые псы, – раздражалась Кэрри Воган. – Я вполне могу себя защитить. Кроме того, я не люблю, когда вокруг меня вертятся посторонние.
– Они не вертятся, мисс Воган. Они тихо сидят в машине, припаркованной на противоположной стороне шоссе. Вы их не увидите, даже если выглянете из окна, – терпеливо и спокойно отвечал ей шериф Меткалф. – И они вам совершенно не мешают. Их задача – только наблюдать, вот и все, – убедительно рокотал он.
– Зачем они сюда притащились? Вам та прорицательница, что ли, мозги запудрила? Наговорила, что я в опасности? Шериф, будьте благоразумны.
– Получив информацию, я обязан действовать, мисс Воган, особенно теперь, после того как одно похищение закончилось столь трагически.
– Информацию от гадалки? – Кэрри скорчила презрительную гримасу. – Надеюсь, вы не планируете выставлять свою кандидатуру на следующих выборах, шериф?
Отпустив по адресу шерифа еще несколько таких же едких замечаний, она прекратила разговор. Меткалф, морщась, повесил трубку не сразу, а минуты две спустя, после чего взглянул на Лукаса, сидевшего напротив него, и спросил:
– Ну почему мы обязаны ей верить?
Лукасу не нужно было объяснять, о ком говорит шериф.
– Потому что она настоящий экстрасенс.
– Ты хочешь сказать, что она действительно умеет видеть будущее? Предвидит события?
– Да.
– И она доказывала тебе это в прошлом?
Лукас кивнул.
– Ни разу в жизни не встречал суеверных полицейских. Но ты же из ФБР.
– Дело здесь не в суеверии. – Лукас вздохнул. – Понимаю, тебе трудно принять всерьез слова ярмарочной гадалки.
– Ну, в общем, да. Ты и сам подумай: как я могу поверить девке в чалме?
– Но она предупреждала тебя о похищении Кэллогана.
– Простое совпадение. Счастливая догадка, одно попадание из тысячи.
– И относительно Кэрри Воган она снова права.
– Вторая удачная догадка, – сказал Меткалф и смутился, заметив удивленный взгляд Лукаса. – Ну
