Кей Хупер
Победить страх
Моему зятю, Кристоферу Парксу, парню замечательному во всех отношениях.
Пролог
– М-м-м-м… – непроизвольно простонала она в полузабытьи, затем еще раз, как ей показалось – слишком громко, и спохватилась.
Она напрасно испугалась – голос ее звучал не сильнее шелеста ветерка, а может быть, и еще слабее.
Он сказал, чтобы она вела себя тихо.
Иначе он ее услышит.
Тогда он на нее разозлится.
И передумает.
Она лежала не шелохнувшись, стараясь сжаться и стать как можно меньше. Не привлекать его внимания. Не дать ему повода передумать.
Пока все шло очень даже неплохо. Ей повезло, потому что она оказалась умничкой. Он сам ей сказал, что она хорошая девочка и поэтому он не сделает ей ничего плохого. Ей нужно всего только принять лекарство и немножко поспать, а потом, когда она проснется, совсем чуть-чуть помолчать, полежать молча и не шевелясь.
Он сказал, чтобы она сосчитала до пятисот, когда проснется, очень медленно сосчитала, и что когда она закончит…
«…а когда закончишь считать, меня уже здесь не будет, я уйду. Тогда ты можешь двигаться и снять повязку. Но не раньше, понятно? А если ты пошевелишься или станешь шуметь прежде, чем сосчитаешь, я узнаю об этом. И мне придется сделать тебе больно».
Ей казалось, что она считает целую вечность, но вот наконец она прошептала:
– Пятьсот.
Помедлила и для большей уверенности сосчитала до шестисот. Потому что была умничкой.
Он заставил ее лечь так, чтобы руки ее оказались под ягодицами, придавленные ее собственным телом. Он объяснил, что если она ляжет так, ему не придется связывать ее. Она выполнила его приказ, потому что ей не хотелось лежать связанной.
У него был пистолет.
Она чувствовала, как затекли ее руки, ведь спала она, наверное, долго. И все же и сейчас боялась пошевелиться, боялась, что он стоит где-то неподалеку и смотрит на нее.
– Ты… ты здесь? – прошептала она.
И не услышала ничего, кроме собственного дыхания.
Ее знобило. Здесь было холодно и немного сыро. Небольшая влажность. Воздух был затхлым. В самом дальнем уголке ее мозга, в темном чуланчике, где сидела дрожа испуганная маленькая девочка, шевельнулась было одна мысль, но она сразу же прогнала ее.
Нет. Только не это.
Такого не может быть.
Осторожно, стараясь не шуметь, она начала вытаскивать из-под себя затекшую правую руку и сразу же почувствовала знакомую нестерпимую боль. Впечатление было таким, словно в руку одновременно воткнули сотни булавок и иголок. Она подержала руку возле бедра, принялась сгибать и разгибать пальцы, разгоняя кровь. От охватившего ее странного ощущения она не знала, что делать – плакать или смеяться.
Затем она вытащила левую руку и проделала с ней то же самое.
Стараясь не думать, почему это делает, она положила руки на бедра и застыла. Потом руки заскользили по телу вверх, коснулись повязки на глазах.
Она словно со стороны вдруг услышала, как начала потихоньку всхлипывать.
Нет. Только не это.
Ведь она же была умничкой.
Стянув на лоб повязку, несколько секунд не открывала глаза. Потом глубоко вдохнула, отгоняя ту жуткую мысль, не обращая внимания на застоявшийся, насыщенный густыми парами влаги воздух.
Наконец решилась и открыла глаза.
Мрак. Ее окружала темнота, плотная давящая темнота.
Она заморгала, повернула голову вправо, влево – везде была черная мгла…
В дальнем уголке ее мозга захныкала маленькая девочка.
Она медленно, миллиметр за миллиметром, вытянула вверх дрожащие руки. Локти ее, не успев полностью разогнуться, уперлись во что-то твердое. На ощупь это было… дерево. Она надавила. Сильнее. Еще сильнее.
Дерево не поддавалось.
Она, стараясь не паниковать, начала ощупывать все вокруг себя, и когда поняла, что она лежит в каком-то деревянном ящике, в глубине ее груди стал зарождаться крик. Когда же маленькая девочка, притаившаяся в дальнем уголке ее мозга, прошептала ей страшную правду, крик, истошный и дикий, вырвался наружу.
«Он похоронил тебя живьем. И никто теперь не знает, где ты».
– Черт подери! Ну сколько тебе повторять, что это бесполезно? – рявкнул лейтенант Пит Эджертон. Голос у него был тихий и мягкий, нетипичный для детектива, расследующего и особо тяжкие уголовные преступления, сейчас же он говорил жестко и твердо. – Она умерла.
– Покажи мне тело.
– Слушай, Люк…
– До тех пор пока ты не покажешь мне ее тело, я буду считать девочку живой, – как обычно, спокойно и тихо, разве что с едва заметным напряжением в голосе, проговорил Лукас Джордан. – И не перестану искать ее, – прибавил он и, резко повернувшись, вышел из зала заседаний. Походка у него была стремительной и пружинистой, как у любого человека, уверенного в себе, находящегося в прекрасной физической форме, готового, если потребуется, дать достойный отпор двоим здоровякам.
А может быть, и троим.
Вздохнув, Эджертон повернулся к другим детективам, рассевшимся кто где, и пожал плечами.
– Родители девочки наняли его, – извиняющимся тоном сказал он. – Они знакомы с мэром, поэтому мы не можем игнорировать его.
– Хотела бы я посмотреть на человека, который решится на это, – сказала Джуди Блейк тоном восхищенным и отчасти вопросительным. – Он не остановится, пока не найдет Мередит Гилберт. Живой или мертвой.
– Не знаю, так ли уж он талантлив, как о нем говорят, или нет, но он независим и может вести одно- единственное дело как угодно долго, – вступил в разговор другой детектив, устало изучая кипу лежавших перед ним документов. – Мы с тобой подобную роскошь позволить себе не имеем права.
Эджертон кивнул:
– Мы и так уже потратили на это дело уйму времени. Столько людей задействовали на поиски всего одного человека. И каков результат? Ноль. Ни улик, ни версий. У нас даже нет доказательств, что ее вообще похитили.
– Ее семья уверена в этом, – заметила Джуди. – И Люк тоже так считает.
– Я знаю. Интуиция мне подсказывает то же самое. – Эджертон снова пожал плечами. – Но у нас есть и другие расследования. Официально дело Мередит Гилберт закрыто. Все.
– Таково заключение федеральных властей? – спросила Джуди, удивленно вскинув брови и переводя взгляд на высокого средних лет мужчину.
Тот стоял, небрежно облокотившись на шкаф, и с любопытством наблюдал за собравшимися. С небольшого возвышения, где он находился, ему хорошо было видно всех детективов.
Специальный агент Ной Бишоп едва заметно кивнул.
– Согласно заключению федеральных властей, речь в данном случае не идет об особо тяжком преступлении. Следовательно, ФБР официально в расследовании не участвует, – произнес он голосом
