способность, в конце концов, и тебе решать, кому рассказывать об этом. Я по опыту знаю, что молчать… обычно самый лучший выход. Люди имеют тенденцию боятся того, чего не понимают, и… Но у нас мало времени, поэтому я должна говорить прямо.
— Прямо говорить о чем?
Он не собирался сдаваться без битвы.
— Ты — экстрасенс. Вероятно, с детства, но возможно, ты не знал об этом, пока не стал подростком.
— Тесса…
— Большинство из нас становятся активными экстрасенсами в подростковом возрасте, если только раньше не произойдет какое-нибудь травмирующее событие. Редко позже. Мы — счастливчики. Наши способности не рождались в боли и страдании.
И снова Сойер не знал, что сказать.
На сей раз улыбка Тессы вышла слегка кривоватой.
— Технически, у тебя повышенная чувствительность к электрическим и магнитным полям. У нас вообще-то нет для этого названия, кроме как ясновидение. Я не знаю, способен ли ты манипулировать полями, но ты влияешь на них, они влияют на тебя, и ты, вероятно, смог почувствовать микрофон к тому моменту, как поднялся на холм. — Она легким кивком указала на что-то справа от него. — Так же, как ты можешь чувствовать камеру, направленную на нас с того дерева.
Сойер не стал поворачивать голову, чтобы посмотреть на камеру в тридцати ярдах от них, а продолжал смотреть ей в лицо.
— И ты знаешь все это, потому что..?
— Потому что я тоже экстрасенс. И одна из вещей, в которых я очень хороша — это распознавание других экстрасенсов и определение их способностей.
— Одна из вещей?
— Кроме того, я — ясновидящая, хотя не такая как ты — я могу улавливать отрывки информации, эмоций, фрагменты мыслей. У меня необычный щит, который скрывает мои способности от других экстрасенсов, которых я когда-либо встречала. И я спокойно могу общаться телепатически в обоих направлениях.
— В обоих направлениях?
Да. В обоих направлениях.
— Черт. Это было…
— Да, это я. Прости. Мягко говоря, это навязчиво — запихивать мысли в головы других людей без их разрешения, и обычно я сначала спрашиваю. — Она слегка пожала плечами. — Кажется, эта способность работает только с другими экстрасенсами. И даже с ними я могу общаться только очень короткими фразами и предложениями.
Сойер подумал о внутреннем язвительном голосе, который доставал его, и вынужден был спросить:
— Ты не… ты не делала этого раньше? Не вкладывала мысли в мою голову?
Ее брови слегка поднялись.
— Нет, это был первый раз. А что? В твоей голове был чужой голос?
— Полагаю, ты имеешь в виду «чужой» в значении незнакомый.
— Знаешь, я не особо верю в визиты маленьких зеленых человечков, поэтому — да, я имела в виду именно это.
— Как в моей голове может быть незнакомый голос?
Ее губы слегка скривились.
— Здесь? Я бы сказала, что это более чем вероятно. В этом месте очень странная энергия, здесь в Резиденции и даже в Грейс, и не говори, что ты этого не чувствуешь.
— Во многих местах странная энергия. И она не вкладывает кому-то в голову чужие мысли.
— Здесь, это возможно. Я не могу быть абсолютно уверена насчет точной цифры, но в Резиденции достаточно много экстрасенсов.
— Не могу поверить, что веду подобный разговор, — пробормотал он.
— Все станет еще хуже, — ответила она Сойеру.
Глава 10
— Господи, куда хуже?!
— Мы считаем, что Сэмюель — один из самых сильнейших и наиболее необыкновенных экстрасенсов из тех, кого мы только встречали. Он — крайне силен и опасен. И, вероятно, по крайней мере, один человек из его ближайшего окружения так же является очень сильным экстрасенсом. Может быть, Демарко. — Она покачала головой. — Я ничего не смогла почувствовать в нем, а для меня это крайне необычно.
В голове у Сойера роилось множество вопросов, и ему потребовалась минута, чтобы сконцентрироваться на одном из них.
— Мы считаем. Кто это — мы?
Тесса ждала этого вопроса и с готовностью ответила.
— Я работаю на гражданскую организацию, которая называется Убежище. Нас вызывают в случаях, по какой-либо причине представляющих… сложность для полицейских и федеральных агентов. Большинство из нас — лицензированные частные детективы, но у нас далеко не так много правил и ограничений, о которых следует беспокоиться во время расследований.
— Ты нарушаешь закон?
— Лично, нет. Хотя, должна признать — пока я не сталкивалась с ситуацией, которая требовала бы чего-то подобного. И это не является политикой компании — поверь, мы сотрудничаем с полицией и федеральными агентами, и те, и другие не стремились бы к совместной работе, если бы мы большую часть времени не играли по правилам.
— Большую часть времени.
Она проигнорировала его бормотание, и добавила:
— Сейчас, мы являемся частью федерального расследования деятельности Церкви Вечного Греха. И Сэмюеля.
— Я впервые слышу об этом.
Он старался говорить так, чтобы в его голосе не звучало подозрение, но судя по едва заметной улыбке на губах Тессы, его попытка не увенчалась успехом.
Черт, или же она просто читает твои мысли.
— Ты должен простить нас за это. У нас были причины полагать, что у Сэмюеля есть люди внутри местных правоохранительных органов. Вероятно, они — члены церкви. Поэтому мы не могли знать наверняка, кому можно доверять. Пока у нас не появился человек, который смог…
— Прочитать меня?
Тесса кивнула.
— Нам необходимо было убедиться. Мы не могли рисковать и довериться не тому человеку, когда на кону стоит столько жизней. Уверена, ты достаточно знаешь о культах, чтобы понимать — если под угрозой находится лидер культа, или даже он просто почувствует угрозу, последствия разрушительны.
— Кореш,[14] — мрачно сказал Сойер. — Джим Джонс.[15]
Она вновь кивнула.
— Возможно, тебя это тоже беспокоит, особенно последние несколько недель. Ты вытащил тела из реки. Готова поспорить, что кроме них были еще жертвы. Жертвы, которых выловили другие, ниже по течению. Жертвы, которые умерли… неестественным способом.
— Ты говоришь, что Сэмюель убил их? Ты знаешь, что он сделал это?
— Если бы мы были абсолютно уверены, если бы у нас были доказательства, тогда сейчас мы бы не
