Возможно когда-нибудь, нагулявшись вволю по Межмирью я остепенюсь, заведу свой дом — вот такую же башню. Женюсь, обзаведусь выводком горластых отпрысков. Обращу свой взор в науку, в конце концов прославлю свое имя до такой степени, что меня назначат хранителем бесценной регалии или почетным председателем какого-нибудь «Союза бездомных магов».
Может статься, по прошествии какого-то времени, я со всем пылом молодецкого задора устремлюсь в политику. Стану интриговать: заключать и нарушать союзнические договоренности, двурушничать, вступать в коалиции, предавать бывших товарищей. Но пока (хвала Создателю!) при одном лишь взгляде на какого-нибудь распинающегося перед публикой политикана-краснобая меня начинает подташнивать. А от мысли когда-нибудь оказаться на его месте, так просто выворачивает наизнанку…
Пока я валялся в постели и предавался бесплодным мысленным мечтаниям, солнечный диск поднялся над верхушками деревьев, обступивших со всех сторон башню Учителя, и бесцеремонно уперся одним из своих лучиков прямо мне в лицо. Попытки зажмурить глаза или укрыться к успеху не привели. Под одеялом или подушкой было хоть и темно, но невыносимо душно, а через зажмуренные веки солнечный свет пусть и в рассеянном виде все равно попадал в зрачки и отвлекал от приятных мыслей. По этой причине продолжать валяться в кровати не имело никакого смысла.
Едва лишь я вскочил на ноги и уже собирался отправиться по своим обычным утренним делам, как в спальне раздался негромкий голос Учителя:
— Ив, проснулся? Молодец! Через час встречаемся за завтраком в моем кабинете.
В назначенный срок умытый, причесанный, кроме того изрядно взбодренный интенсивной разминкой я предстал пред очи уважаемого Учителя. Стол для завтрака был уже накрыт. В отличие от вчерашнего банкета, все было достаточно скромно: яичница с беконом и кусок ржаного хлеба — для меня, тарелка неприятной на вид субстанции под названием «овсяная каша» — для хозяина и ваза с разнообразными плодами — для красоты.
На мое приветствие Учитель что-то пробурчал себе под нос и кивком головы пригласил присаживаться напротив. Я не собирался жеманиться и тут же приступил к завтраку. После того как мы расправились каждый со своим блюдом, взамен опустевших тарелок перед нами материализовались по чашечке свежеприготовленного черного кофе, а также попыхивающий паром кофейник — насколько мне было известно, одной порцией этого божественного эликсира мой бывший наставник никогда не ограничивался. Учитель также хорошо знал мои привычки (которые в данном случае ничем не отличались от его собственных), поэтому ни молока, ни сахара, ни каких-либо иных сладостей к напитку не прилагалось.
— Итак, мальчик, — отхлебнув обжигающей жидкости, начал пожилой чародей, — то, что ты поведал вчера за ужином крайне интересно и важно для меня. Чтобы развеять твои опасения по поводу моего недовольства тем, что ты, войдя в мой сон без разрешения, стал обладателем информации, касающейся измерения Земля, скажу, что это я сам специально все подстроил так, чтобы ты узнал о существовании этого необычного мирка. Только не удивляйся и не подскакивай на стуле! — Учитель усмехнулся и поднял руку как бы пытаясь остановить мой рефлекторный порыв выскочить из-за стола. — Сейчас все объясню. Видишь ли, Ивэн, вот уже на протяжении пятисот лет меня ужасно интересует все, что связано с этим измерением. Посещая в разное время Землю, я имел счастье общения со многими ныне знаменитыми там личностями. Я знал Иоанна Грозного, спорил с Исааком Ньютоном, участвовал во взятии Измаила чудо-богатырями гениального Суворова, дискутировал с Руссо. Короче, всех, с кем мне довелось пообщаться невозможно перечислить. Впрочем, судя по кислому выражению на твоей физиономии, содержание моих словесных баталий с Марксом, Шопенгауэром или Достоевским тебя мало волнуют. Успокойся, твой учитель вовсе не собирается устраивать нудный экскурс в недалекое прошлое этого мира. Лучше скажи-ка мне, что сам ты думаешь по поводу земной цивилизации, а также о ближайших и отдаленных перспективах ее развития?
Прежде чем ответить на заданный мне вопрос, я на некоторое время задумался, мысленно переваривая информацию о том, что Учитель специально вовлек меня в авантюру, связанную с Землей и ее обитателями. Однако я вовсе не обиделся на хитроумного мага, лишь подивился той тонкости и сметливости, с какой он меня туда заманил. Надеюсь, когда-нибудь он все-таки удосужится объяснить подоплеку своего решения.
Затем я начал перебирать в уме все известные мне ключевые моменты, характеризующие этот весьма странный и противоречивый мир. Наконец, собравшись с мыслями, я заговорил:
— Вообще-то, Учитель, в двух словах на ваш вопрос ответить невозможно, но я все-таки постараюсь быть кратким. Очутившись впервые на Земле, как я уже отмечал, моим первым желанием было поскорее убраться оттуда, чтобы никогда более туда не возвращаться. Поначалу эта планета показалась мне ужасно перенаселенным и сильно загаженным местом. Однако, пожив немного среди землян, я многое понял и пересмотрел.
Да… шесть миллиардов человек вынуждены ютиться на одной небольшой планете и вырывать, в буквальном смысле, кусок изо рта ближнего. Они агрессивны, зачастую категоричны во взглядах и суждениях, но вместе с тем они добры и готовы прийти на помощь страждущему. Можно до бесконечности перечислять достоинства и недостатки жителей Земли, но факт остается фактом — земляне более энергичны, точнее, экспансивны и предприимчивы, нежели прочие обитатели Межмирья.
Им неведома магия, и они вынуждены подменять ее, продвигая науки и технологии. С другой стороны, чародейство в мирах Ойкумены по большому счету является достоянием кучки избранных магов. Не знаю как вам, Учитель, но мне ситуация, издревле существующая в так называемых «правильных мирах» кажется по меньшей мере странной.
— И чем же, мой мальчик? — Старый чародей как-то по-особенному посмотрел на меня, будто увидел в первый раз.
— Вам и без меня известно, уважаемый мастер, что Ойкумена или Межмирье существует с незапамятных времен. Цивилизация демлаев возникла около десяти миллионов лет назад, много позже появились эгейлы — двести-триста тысячелетий тому как, и лишь сто веков назад в Межмирье пришли гуманоидные расы: виллов, вельдов, фолдингов и, конечно же, людей. До прихода человека жители Межмирья, вполне естественно, пользовались магией, но в весьма ограниченных масштабах и чисто в утилитарных целях — во благо, так сказать, обществу. С появлением людей все поменялось кардинальным образом. В своем стремлении к познанию представители рода людского оказались безудержны. За какие- нибудь два-три тысячелетия они умудрились настолько продвинуться в постижении основ Мироздания и овладении силами природы, что у многих чародеев закружилась голова от успехов, а кое-кто возомнил себя едва ли не богом. Не мне вам рассказывать о магических войнах, бушевавших некогда в Межмирье и о некогда процветавших мирах, превращенных обезумившими чародеями в безводные или ледяные пустыни, о развеянных в космическую пыль планетах. А сколько миров пришлось потом зачищать от кошмарных порождений чокнутых некромантов, биоконструкторов-эволюционистов и прочих извращенцев? Короче говоря, если бы не Священная Хартия и не добрая воля большинства не потерявших рассудок иерархов, одному Создателю ведомо, что стало бы со всеми нами. Однако Священная Хартия, ограничившая произвол
