мысли. Но он докажет, что будет достойным преемником славы монастыря и самого чемпиона.
Глава пятая
ЛОГАРИФМЫ ИЗМЫШЛЕНИЙ
Дымчатый полумрак.
Динстон удовлстворенно выключил магнитофон. По лицу его мягко пробегали тени давно забытого удовольствия. Сытно прищуриваясь, гулко потрескивал командирским голосом:
— Но, жуки. Настоящие, древесные. Древоточцы. Забились в горные щели, сверлят свое потихоньку, а ты гадай, чем они живут, чем мыслят. Лихо закручивают: чемпионство. дивиденты. А Маккинрой? Споун, заметили, какой нюх у него? Как чувствует струнку? Свой среди чужих. Но ученный. Знает, за какое ребро хватать китайцев. Одно слово — эксперт. Может даже и дипломат, хотя не так утончен. Но для нас он находка. Приплачу вдвойне, лишь бы помог до конца.
Споун сидел, спокойно развалясь в кресле. Сигара лениво дымила, игриво напоминая о нюансах приближающейся ночи. Смиренность разливалась по его сонному лицу. Широкая улыбка показывала крупные зубы.
— И вы, майор, начинаете схватывать некоторые особенности нашего положения.
Споун заискивающе вытянулся. Но Динстон, не замечая угодливости, продолжал:
— Конечно, то, что мы могли прознать, далеко не айсберг, но и видимую часть прощупали неплохо, — и покосился на погрустневшие глаза подчиненного, — в той степени, в какой нам позволили. И здесь торгашеская хватка Маккинроя нам еще пригодится. Наверняка кое-какие мыслишки про запас у него имеются. Попробую рекомендовать его Центру. Здесь он гораздо полезнее при наших службах, чем при прочих. Думаю, шеф по достоинству оценит его, — снова посмотрел на слипающиеся веки майора. — Достаточно ли имеющихся данных для полного успеха в следующей поездке? Они ведь так охотно отказываются от предыдущего. Время поджимает. Пять месяцев. Последние дни придется изрядно помотаться. Что вы думаете, майор?
Споун спешно стряхнул с себя романтичность порхающей в облаках девы, перестроился.
— Думаю, что все практически зависит от того, допустят ли русского к турниру и какова будет действенная помощь китайских коллег. Если монах окажется незаявленным на участие, то он теряет все, чем оперировали старейшины.
Жесткая улыбка появилась на базальтовом лице Динстона.
— Вижу, китайцы вгоняют в вас то, что не сумели учителя и инструкторы. А они, судя по записи на ленте, всерьез ни вас, ни нас не принимают. В последней беседе имеются настораживающие моменты, заслуживающие отдельного внимания Управления. Сумма выкупа, быть может, немного не реальна, но не наш карман.
Полковник сел. Старательно занялся сигарой. Немного помолчал, наблюдая за перемещениями дыма:
— Торгуются. Что-то здесь тоже не чисто. Но монах нужен. Семьсот пятьдесят — сумма. Но используют же местные службы монахов. Как они в таких случаях разговаривают? Похоже, имеют какие-то обязательства. А нам за все приходится платить. Во что же это выльется?
— Но меньше, чем в полтора.
— Очень возможно.
— Непривычная ситуация, — за неимением лучшего, учтиво вставил Споун.
— Пора привыкнуть, майор. В Китае подозрительно все. И то, что они пишут, и то, что не пишут. Что показывают и что предлагают. Монастыри, эти скрытые идеалы справедливости, добра. Сами монахи… Весь сброд, именуемый китайцами… Никому и ничему нельзя верить. Каждое слово — через цензуру недоверия. Только так с ними нужно, и никак иначе. Мы не имеем права на расслабление. Монахи — достойные противники, — незаметно для себя изменил тему Динстон. — Меня берет азарт, как в былые годы. Инициатива на нашей стороне! Значит парнишку звать Рус?
Споун вздрогнул. Оторопело кивнул.
— И приставка Ли?
Споун снова неожиданно для себя поддакнул. Динстон зубасто рассмеялся:
— Что это вы, как монах, стали мне кивать.
— Привычка, — неумело отрекся майор.
— Можете идти. Через минуту появится Маккинрой. Что он теперь расскажет? Чертовски закрученный малый. Или, может, он себя уже всего использовал. Не может быть. Останьтесь, Споун, ом немало интересного рассказывает.
Как бы вторя сказанному, неожиданно пахнуло коридорным запахом. Тяжелая дверь бесшумно открылась и закрылась под энергичным движением эксперта. Он, не мешкая, бросил приветствие обоим и по-хозяйски занял свободное кресло.
— О'кей, мистер Маккинрой. Не в ладах я с тем, что уже знаю про монахов, и с тем, что и как, они требуют. Что за клан? И что после всего зтого вы мне предложите?
— А что можно предложить? Кто перед вами? Вы не знаете своего противника! Ваша атака — деньги. Победителей не судят. Платить, не скупясь.
— А обещанный вами?
— Он уже в курсе. Его влияние после этой встречи весомо обозначилось. Не успокаивайтесь, что монахи так просто отрешились от защиты. Их вынудили.
— Сколько ему должны?
— Немного, главное — доллары.
— Связи у него имеются? Маккинрой деланно оскорбился.
— Как можно, сэр. Какой бы я был торговец, если бы не знал прочих подноготных мира сего.
Как бы мне с ним встретиться?
— Вскорости. Его тоже не следует баловать. Мы — Америка. Сейчас нужно умело давить на монахов. Подогревать момент. Полностью убедить их в невыгодности и даже опасности содержать в своих стенах иностранца. Репрессии сейчас не что-то отвлеченное. Шокирующая явь. Вмиг можно оказаться ревизионистом, вражеским элементом.
Наконец Динстон сбросил с себя напряжение, облегченно вздохнул. Потянулся.
— Наконец-то я услыхал от вас то, что долго и с нетерпением ожидал. Я всегда утверждал, что один знающий спец стоит больше своры этих никчемных агентишек, которые способны стрелять да напиваться.
Споун прикрывался густой пеленой сигарного дыма.
— Но самое главное и основное — что у вас, мистер, уже имеются связи. В Пекине тревожно. Особо не разъездишься. Перевернут автомобиль юнцы, да еще под зад надают. Культурная революция. Очень своеобразная нация, — последние слова Динстон произнес с явной иронией и насмешкой.
— Я говорил вам, что Китаем никто никогда толком не управлял.
Маккинрой тоже улыбался. Но блеск его глаз был далеко не таким победным, как у полковника. Что-то ему было известно больше, чем самоуверенному офицеру, но что-то сдерживало его продолжить разговор. Но Динстону больше ничего и не нужно было. Он нечто уверенно прикидывал в уме. С лица исчезла серая озабоченность. Пальцы по столу барабанили победный марш.
— О'кей, господин полковник.
— О'кей, мистер Маккинрой.
Глава шестая
Вечное, неистощимое подглядыванне. Штурмующая зависть. Охающее стремление опередить,
