Кеннеди об обнаружении на Кубе площадок для ракет «SS-4». 17 октября самолеты фоторазведки ВМС США вскрыли наличие площадок для ракет «SS-5» к западу от Гаваны. Начальник штаба ВМС адмирал Джордж Андерсон назначил командующим Вторым флотом вице-адмирала Альфреда Г. Уорда. Командующим амфибийными силами в Тихоокеанской зоне вместо адмирала Уорда был назначен адмирал Горацио Ривьера. 18 октября президент Кеннеди встретился с послом СССР в США Анатолием Добрыниным и министром иностранных дел СССР Андреем Громыко; последний заверил президента в том, что на Кубе наступательных ракет нет и ни одной ракеты развернуто не будет. Кеннеди позднее назвал его «этот врущий ублюдок».
Фрэнк отложил сводку, и мы покинули центральную радиорубку, направляясь в кают-компанию для вечернего приема пищи. Стюарды включили радио. Диктор читал новости:
— 19 октября ВМС США перебросили реактивные самолеты фоторазведки «Крусейдер» «F8U-1UP» в Ки-Уэст, а ударный авианосец ВМС США «Энтерпрайз» вышел из Норфолка с самолетами 6-го авиакрыла на борту. — Диктор добавил, что авианосец вышел в море, спасаясь от урагана «Элла». Других судов, однако, из Норфолка больше не выходило.
20 октября ВМС США сформировали 135-ю ударную группу в составе ударных авианосцев «Энтерпрайз» и «Индепенденс» и кораблей обеспечения. 11-е и 32-е авиакрылья берегового базирования авиации ВМС перелетели на авиабазу ВМС США Рузвельт-Роудс в Пуэрто-Рико. Командующий ВМС США на Атлантике распорядился заменить в 6-м авиакрыле несколько эскадрилий тяжелых штурмовиков «A3J» на 225-ю эскадрилью легких штурмовиков «Скайхок» «A4D» из состава авиации морской пехоты. Командование ПВО Военно-воздушных сил перебросило несколько эскадрилий истребителей «F-104» в Ки-Уэст.
21-го октября в три тридцать утра противолодочный авианосец «Эссекс» покинул залив Гуантанамо, Куба; он вошел в состав ПУГ «Браво». Его эсминцам сопровождения было приказано подготовиться к выходу в море из Норфолка, Род-Айленд.
Вскоре после того, как в циркулярной передаче по флоту четырем лодкам 69-й бригады было приказано прервать переход в Мариэль, ГШ ВМФ приказал Дубивко провести его «Б-36» 20 октября через пролив Кайкос на юг. Дубивко понимал, что этот переход будет чрезвычайно опасным делом, поскольку по обеим сторонам пролива было мелководье, а входы в пролив, где было оживленное судоходство, и выходы из него скорее всего прикрывались американскими противолодочными самолетами и эсминцами, поэтому Дубивко решил преодолеть пролив, используя в качестве прикрытия надводное судно. Он ляжет и затаится где-нибудь в узкости, дождется крупного торгового судна и просто поднырнет под него.
Когда Дубивко доложили, что к входу в пролив Кайкос направляется большой танкер, он облегченно вздохнул, думая теперь только о том, как глубоко расположить «Б-36» в фарватере танкера, чтобы скрыть ход лодки от шумопеленгаторов. Это была очень опасная тактика, поскольку, если они неправильно рассчитают глубину, то могут врезаться в винты или корпус танкера, поэтому на протяжении всего перехода Дубивко и его подчиненным придется держать лодку на перископной глубине.
Дубивко осторожно направился строго к северу от пролива, потом повернул к восточному маршруту подхода к проливу; после этого лодка двигалась на перископной глубине в режиме медленного висения и с почти нулевой плавучестью и выжидала. Через несколько часов они обнаружили танкер водоизмещением десять тысяч тонн, который приближался к проливу Кайкос с севера. И тогда Дубивко применил тактический прием, знакомый ему по изданному на Северном флоте сборнику приемов скрытных переходов; они ранее отрабатывали подобное на учениях, но никогда — в реальных условиях.
Дубивко задал лодке скорость и курс перехвата и стал аккуратно сближаться с танкером, чтобы в последующем уйти на десять метров ниже его и пройти весь проход в возмущенной воде кильватерной струи танкера. Этот маневр давал гарантию того, что шумы винтов лодки будут скрыты громкой кавитацией винтов танкера, кроме того, он помогал их штурману убедиться в адекватности глубин — полагая в этом случае, что танкер выберет маршрут с наибольшими глубинами. Дубивко и его подчиненные понимали, что преодоление пролива сопряжено с огромным риском. Их уже преследовали противолодочные самолеты «Нептун» и противолодочные самолеты «Трэкер» американских ПУГ, вот почему он решил воспользоваться этой тактикой — спрятаться в кильватерной струе танкера. Дубивко вывел лодку на позицию строго севернее и слегка восточнее пролива Кайкос, занял там хорошую глубину чуть ниже небольшого слоя жидкого грунта и стал ждать. Когда нечем заняться, то самая выматывающая часть любого похода — ожидание. Пока они там сидели, Дубивко размышлял о том, что произойдет, если их дела пойдут плохо. Что, если их уже засек один из самолетов или же преследует один из того множества эсминцев, которых они слышали над собой в последние несколько недель? Их там были сотни, а подводники этого не ожидали. Операторы радиоперехвата Дубивко прослушивали радиообмен американцев, но поняли лишь то, что в разгаре какая-то гигантская военно-морская операция, американцы находятся в повышенной готовности и очень активно действуют. Радости мало! Дубивко не мог понять, что вызвало реакцию американцев такого масштаба. Может, одну или несколько лодок их бригады уже обнаружили и принудили всплыть? Находятся ли они уже в состоянии войны? Почему нет никакой информации в регулярных сеансах связи для подводных сил из Москвы? Вопросы переполняли Дубивко, и он начал впервые опасаться за безопасность лодки и экипажа.
— Дальность до контакта?
— Три тысячи метров, командир, пеленг ноль пять ноль.
— Курс и скорость?
— Курс два два ноль, скорость двенадцать узлов.
— Прекрасно, дайте мне курс перехвата на скорости девять узлов.
— Есть, командир, курс перехвата два шесть ноль, пересекаем маршрут танкера через двадцать минут.
— Прекрасно, глубина курса перехвата шестьдесят метров, потом поднимаемся на глубину пятнадцать метров, занимаем позицию по корме танкера и уравниваем скорость.
Ночь была спокойной, видимость хорошей. Дубивко немного посуровел — or его внимания не укрылось, что вахтенные выглядят серьезными, но расслабленными.
— Жуков, руководите перехватом! Я буду командовать во время перехода. — Дубивко вдруг вспомнил, как во время учений в Баренцевом море одна из подводных лодок из другой бригады поднырнула под торговое судно и шла с ним вместе несколько часов, а потом по неизвестной причине воткнулась в винт, который и рубанул по ее рубке, вызвав почти катастрофическое затопление центрального командного поста. Лодке удалось вернуться в Полярный, но только после экстренного ремонта прямо в море. Если бы погодные условия были хуже, то ремонт вряд ли бы удался. Дубивко передернуло при мысли о возможности подобного с его лодкой, ведь они находились больше чем за пять тысяч миль от своих вод, и если что-нибудь произойдет, то будет не к кому обратиться за помощью. В Мариэле, они знали, кораблей обеспечения не было, а до дома было идти и идти.
— Дальность до танкера тысяча пятьсот метров, время перехвата двенадцать минут.
Дубивко зашел в свою каюту, повесил на крючок куртку и быстро сполоснул лицо тепловатой водой. На лодке ситуация с водой была тяжелой. Их дистилляторы имели очень ограниченные возможности по выработке питьевой воды и постоянно находились в работе, но иногда, когда требовалась тишина, их приходилось выключать. Когда лодка шла под РДП, работавшие дистилляторы давали только около пяти литров воды в час. Этого было совсем мало, а поскольку температура окружающей морской воды была высокой, то и питьевая вода была всегда тепловатой и дурно пахнущей, достаточно чистой для питья, но неосвежающей. С наступлением темноты температура падала, однако на лодке по-прежнему царили жара и влажность; в целом же температура внутри лодки стала одним из самых важных отрицательных факторов с
