ответа. Наконец, Железная Женщина произнесла:
- Откуда? – и замолчала.
Некоторое время, пригнувшись и продолжая жевать, она работала над чем-то, что лежало у нее на коленях. И снова прозвучал ее голос – он рокотал почему-то в земле, или эхом отражался со всех сторон.
- Откуда, - спросила она, – взялась Туча-Паук?
- Пузыри! – воскликнула Люси - как можно было про них забыть.
Железная Женщина жевала и, казалось, ничего не слышала, поглощенная работой над тем, что лежало у нее на коленях. Наконец, голос раздался снова:
- А пузыри? Они откуда?
Люси и Хогарт подумали одно и то же: очевидно, что пузыри вышли… из отца Люси, например - когда тот был гигантским тритоном. И из отца Хогарта, когда тот был гигантской лягушкой. И из других мужчин.
Люси нахмурилась. То есть, Железная Женщина хотела сказать, что желтая паутина бралась оттуда же, откуда взялись пузыри? Из ее отца? И из других мужчин? Как это? Разве такое возможно? Но голос Железной Женщины пророкотал снова.
- Надо сильно испугаться, - произнесла она, – чтобы сильно измениться.
Люси подумала о том, как поседел ее отец. Внешне, и правда, он сильно изменился. Но главное переменилось внутри – какая-то глубинная причина порождала пузыри. Но в чем она? И каким образом?.. Глядя на таинственные исполинские лица, Люси и Хогарт терялись в догадках.
Тут Железная Женщина повернулась к Люси и положила ей на плечи тяжелый, прохладный венок, сплетенный из цветов всех времен года. Позднее Люси посчитала их, и оказалось, что там было пятьдесят два вида цветов. Потом исполинские руки протянулись к Хогарту и положили на его плечи другой, точно такой же венок. Затем, подняв обе руки, она повесила еще один венок, намного больше и тяжелее, сплетенный целиком из наперстянок, на шею Железного Человека. Наконец, еще один она повесила себе на шею и расправила на груди - Люси увидела, что он был сплетен целиком из подснежников.
Не произнося ни слова, они вчетвером сидели в теплых лучах утреннего солнца. Люси и Хогарт смотрели на исполинские лица своих удивительных друзей и прислушивались к тихому звуку в своих ушах. Вскоре звук заметно усилился - но это не был, как раньше, плач водных обитателей. Где-то очень высоко и далеко звучала музыка. Они оба посмотрели в синеву и прислушались. Кто-то пел – но не жаворонок.
