было поверить.
- Ты робот? – воскликнула она.
Быть может, подумала она, кто-нибудь издалека управляет этим созданием, дергая за рычажки на пульте. Может, это подводная лодка, похожая на человека. Может...
Но будто из-под земли, через ноги Люси прошел рокочущий голос.
- Я не робот, - проговорил он. – Я живая.
Теперь взгляд огромных черных глаз был обращен к ней. Люси будто оцепенела под этим взглядом – словно чья-то теплая рука захватила ее - бережно, но крепко. Тело женщины было похоже на туловище робота, но лицо было иным - будто лицо статуи из металла, и части его, когда двигались, наслаивались друг на друга. Теперь губы снова открылись, и Люси от странного гула невольно поежилась и почти закрыла глаза.
- Я – Железная Женщина.
- Железная Женщина! – прошептала Люси, уставившись на нее.
- И ты хочешь узнать, почему я пришла.
Люси кивнула.
- Вот поэтому! – Неожиданно голос стал громче - и сделался гневным. Люси вздрогнула – глаза ее округлились от страха.
- Почему? Что случилось? – Люси терялась в догадках.
- Слушай, - пророкотал голос.
Люси прислушалась. Теперь уже, словно огромная шкворчащая сковородка, вся земля до самого горизонта наполнилась щебетом птиц.
- Птицы? – спросила она. – Я слышу…
- Нет! – и черные глаза сверкнули. На дне зрачков пульсировал красный свет. Люси вдруг стало страшно. Что она хотела сказать?
- Слушай – слушай!... - рокочущий голос почти сорвался в крик. Огромная ладонь обхватила Люси за плечи – так отец мог бы положить ей руку на плечо, - а гигантские большой и указательный пальцы другой руки ухватили ее за руку - осторожно, но крепко, - так же бережно, как держали подснежники.
Люси испугалась лишь на миг – но потом ее поглотило то, что она услышала. Странный, ужасный гул – крики - тысячи, миллионы криков - вой, вопли, стоны. Она зажмурила глаза и свободную руку прижала к уху – но без толку: страшной силы звук все так же бил по ней, словно водопад, почти сбивавший ее с ног. Или будто она в тоннеле, а к ней мчится скорый поезд, переполненный воплями...
Наконец, не в силах этого вынести, она и сама закричала и открыла глаза, стараясь выкрутиться, освободиться от ладони, обхватившей ее плечи. Но указательный и большой пальцы держали ее слишком крепко, рука обхватывала ее слишком плотно. И все это время к ней был обращен проницательный взгляд огромных черных глаз. И хотя глаза Люси были широко открыты, ужасный ком чьих-то криков, воплей, завываний и стона по-прежнему мчался к ней – он становился все ближе и громче – и вот, ей уже казалось, что еще миг – и он врежется в нее, как скорый поезд.
Но в этот миг пальцы и рука отпустили ее, и шум прекратился – словно кто-то нажал выключатель.
Люси стояла, задыхаясь от страха. Она чуть не бросилась бежать – неважно куда, лишь бы прочь с того места. Но большие, полузакрытые теперь глаза опять потеплели.
- Что это? – вскричала Люси. – Это было ужасно! – Она почувствовала, что дрожит и вот-вот расплачется. У нее звенело в ушах.
- Ты слышала то, - пророкотал голос, - что я слышу все время.
- Но что это? – вновь прокричала Люси.
- Это, - ответил голос, - плач обитателей болот. Плач насекомых, пиявок, червяков, креветок, водомерок, жуков, лещей, окуней, карпов, щук и угрей.
- Они плачут, - прошептала Люси.
- Плач каналов и прудов, - рокотал голос. - Лягушек, жаб, тритонов. Плач рек и озер. Всех созданий – подводных, надводных и земноводных. Водоплавающих птиц, водяных полевок, землероек, выдр. Ты слышала, что они кричат?
Люси была потрясена. Она увидела, будто в видении, миллионы созданий – ползучих подводных тварей, прильнувших к камням и песку – их открытые рты – их крик. И рыбы – плотные косяки дрожащих, мерцающих пряжек и брошей, миллионы глаз с золотым ободком – кричат, растягивая губы. И лягушки, у которых нет губ – тоже плачут. Она вдруг вспомнила, как женщина-исполин терла глаза, и поняла, что и лягушкам, влажным и оголенным, как роговица глаза, вода жжет кожу – и увидела, как они трут глаза перепончатыми, почти человечьими пальцами. И угри – тот угорь, извивавшийся беззвучно. На самом деле – он кричал.
- Что происходит? – воскликнула она.
Железная Женщина подняла правую руку и направила указательный палец в сторону реки. Теперь Люси казалось, что звон в ее ушах исходил из кончика того пальца. Она посмотрела в том направлении, куда указывал палец. Река все так же несла и кружила свои воды. Но теперь в ней, казалось, появилось отверстие – огненная воронка - и она увидела, что на самом дне этой воронки что-то шевелится.
Это снова был угорь. Как и прежде, он корчился, скручивался и распрямлялся. Но теперь он приближался к ней из недр той огненной пещеры, словно из глубины туннеля. Извиваясь и корчась, угорь плясал по огненному туннелю. Он был уже очень близко к ним, почти возле самого устья той странной воронки. Она услышала плач, и поняла, что это плачет угорь. И в плаче были слова. Она почти различила их – но не до конца. Она напрягла слух, чтобы услышать слова угря, который извивался и словно горел в огненном жерле. Наконец, он и правда сгорел: у нее на глазах он вспыхнул, обуглился и превратился в серый завиток дыма. Туннель опустел.
Но в самой глубине огненной пещеры уже появился новый силуэт – он приближался к ним, извиваясь в какой-то странной пляске.
Это был усач. Он передвигался по поверхности воды на дрожащем хвосте, раскачиваясь и крутясь, чтобы удержать равновесие. Люси видела, как бьются усики у его рта, и как сам он вертится и корчится в огненном жерле. Усач тоже плакал. Казалось, один и тот же крик – точнее, вопль – повторялся снова и снова. Но по-прежнему Люси не могла разобрать слов. И опять, когда она почти различила слова, усач, также как угорь, превратился в завиток дыма и исчез. Но в глубине туннеля уже появилось другое создание, на сей раз - выдра.
Как и другие, выдра приближалась к ним по огненному туннелю, вертясь и кувыркаясь, извиваясь, словно в танце, будто пытаясь спастись от себя самой. Она тоже кричала, как угорь и усач. И опять Люси почти расслышала слова, звучавшие все громче и громче – выдра плясала все ближе и ближе, и, наконец, у самого выхода, завертевшись волчком, превратилась в облачко дыма.
Потом появился зимородок. Маленькая ослепительно-яркая птица щебетала и металась, пока не исчезла, вспыхнув как фейерверк, вертящийся на оси.
Потом заплясала лягушка – она просто прыгала и падала на спину, с трудом переворачивалась, опять прыгала и падала на спину, и так повторялось снова и снова - будто она находилась внутри крутящегося огненного колеса – там, в этой огненной пещере. Ее плач был слышен отчетливо – казалось, одни и те же слова повторялись снова и снова, но Люси по-прежнему не могла их разобрать, а лягушка, завертевшись, тоже превратилась в дым.
Затем появилось еще одно существо, и оно извивалось - но Люси не могла различить, кто это. А потом, потрясенная, поняла: это ребенок – грудной малыш. Как толстенький розовый тритон, он дергался и бился внутри огненного жерла. Так же, как и другие создания, он словно плясал по огненному туннелю - он бился, пинался и царапался, словно пытаясь выбраться из огненной воронки. На этот раз в его плаче не было слов. Он просто плакал - отчаянно ревел и кричал так, будто миру пришел конец.
Люси не могла больше это выносить. Она знала, что малыш тоже вспыхнет внезапно ярким пламенем, превратится в клочок дыма и исчезнет. Она спрятала лицо в ладонях. Ее плечи тряслись - она рыдала.
Наконец, она взяла себя в руки - и вдруг подумала: «Мне же снился страшный сон – просто он продолжается. Если я очень постараюсь, то проснусь, и все будет хорошо». И Люси посмотрела наверх.
Может, она надеялась увидеть свою спальню на чердаке и полку с пятью чучелами сов, но напрасно:
