меня и шипит:
– Ну что ты глаза выпятил на Кузю?!
К ней тогда пришел Владимир Кузьмин. Я помню, в то время он даже пиджака не имел нормального, чтобы надеть на эстраду. Мне пришлось ему свой шведский отдать… Алла мне говорит:
– Чего ты свои глазенки раскрыл на Кузю?!
Она сидит в центре стола и так тупо на меня смотрит. И вот берет она рюмку, выпила чуть-чуть водочки и бах в меня этой рюмкой.
– Не хрен смотреть!
Она такая властная. Помню, я обалдел. После этого я всегда избегал ее тусовки…»
Закончив гастроли в Азербайджане 20 июня, Пугачева уже неделю спустя затеяла новые гастроли (естественно, не по собственной инициативе, а, как человек подневольный, по разнарядке Росконцерта) – на этот раз в Ростове-на-Дону. Приехала она туда 27 июня. В паузах между концертами она осматривала местные достопримечательности, а также посещала государственные учреждения. В частности, побывала в ГУВД Ростовской области. Много позже один из его сотрудников так будет вспоминать о встрече с певицей:
«Пугачева и Кузьмин приехали в Ростов вместе, и их лица были основательно помяты – накануне звездная пара явно хорошо погуляла. Примадонна была одета сногсшибательно: очки, платье и туфли – все розовое…»
Как выяснилось, в ГУВД Пугачева приехала не по собственной воле, и даже не по воле местного начальства, а исключительно по желанию… Кузьмина. Дело в том, что его армейский товарищ, ростовчанин, работал киоскером и оказался замешан в какой-то темной истории с недостачей. Вот он и попросил Кузьмина вмешаться. Тот в свою очередь обратился за помощью к Пугачевой.
Приехав в ГУВД, певица встретилась с тамошним начальником и довольно быстро уладила проблему: тот пообещал помочь бедолаге (слово свое он сдержит: обвинение с киоскера снимут). После этого почетную гостью повели в местный музей, где показали богатую коллекцию экспонатов – пистолеты и ножи арестованных грабителей, фотографии и т. д. Вспоминает все тот же сотрудник ГУВД:
«Особого интереса оружие у Пугачевой не вызвало, она просто вежливо кивала. Как себя вела вообще? Мне показалось, что несколько развязно, потому многим не понравилась. Другие, наоборот, были восхищены ею и просили автограф. После экскурсии был концерт на небольшом стадионе «Динамо»…»
Примерно в те летние дни 86-го с Пугачевой произошел еще один случай, о котором чуть позже поведает одна из ее преданных фанаток – Зоя Реймер. Вот ее рассказ:
«В тот день мы с девчонками очень долго ждали Аллу в «Шереметьево». Скинулись и все последние деньги грохнули на букет тюльпанов. Встретили, подарили. Утром, когда мы вновь подтянулись к подъезду Аллы, увидели наши цветочки, абсолютно завядшие, на сиденье ее микроавтобуса. Спрашиваем у Толика- водителя: «Чего она цветы-то не взяла?», Толик ответил, что Пугачева велела их выбросить. Нас это очень задело!
Когда Алла с Кузьминым подъехали к дому, она сразу поняла, что мы задумали какую-то пакость. Может быть, поэтому вынесла нам огромную коробку конфет: «Закусите». Кто-то пнул подарок, и конфеты разлетелись. А я настолько сильно была на нее обижена, что протянула веточку сирени и, когда Алла потянулась, чтобы ее взять, резко руку отдернула. Я почти вырвала цветок из ее руки!.. «Не криви душой, – говорю, – лучше скажи: иди ты туда-то и туда-то». Алла (и это был единственный раз) пригрозила сдать меня в милицию. Я очень жалею о том, что тогда ей сказала. «Я не на сына, а на вас потратила последние деньги. Так хотелось сдалать вам приятное. Хоть бы выбросили так, чтобы мы не видели!»
У Пугачевой глаз задергался, она развернулась и ушла. Через минуту выбегает консьержка: «Что вы за люди?! Аллу до слез довели!» Оказывается, Пугачева вошла в подъезд и заплакала…»
В июне на «Мелодии» вышла очередная грампластинка с участием Аллы Пугачевой. Речь идет о миньоне, на котором был записан дуэт Пугачевой и Кузьмина, исполняющих хит сезона – песню «Две звезды».
Июль
Продолжается гастрольное турне Аллы Пугачевой по стране с программой «Алла Пугачева представляет…». 6 июля она дала последние концерты в Ростове-на-Дону, после чего четыре дня спустя начала гастроли в Риге, в тамошнем Дворце спорта. Посмотреть эти концерты пришел бывший партнер Пугачевой по творчеству Раймонд Паулс, которого усадили на лучшем месте. Увиденным и услышанным композитор в целом остался доволен, хотя он увидел уже другую Пугачеву: она практически не исполняла его песен. Там же произошел курьезный случай.
10 июля Пугачева давала очередной концерт и заметила, что публика как-то вяло реагирует на ее песни. Что бы она ни спела, в ответ раздавались жидкие хлопки и ни одного возгласа «браво». И когда после очередной песни эта история повторилась, Пугачева не сдержалась: «Я понимаю ваше настроение: умер Ле Зуан (руководитель Вьетнама. –
В зале раздался смех, потом послышались аплодисменты. И с этого момента публику как будто подменили: она стала живой, горячо реагирующей на каждую последующую песню.
Однако совсем иначе на эту шутку отреагировали местные власти. На следующий день на ковер, в ЦК Компартии Латвии, были вызваны администраторы Пугачевой: Болдин и Непомнящий. Там им устроили настоящую промывку мозгов: мол, как она смеет, кто ей позволил и т. д. В Москву немедленно полетела возмущенная депеша. Однако далеко идущих последствий она не имела.
Между тем гастроли Пугачевой по стране продолжались. Сразу после Риги она приехала в Запорожье (с 16 июля). По этому случаю корреспондент газеты «Советская культура» М. Игнатьева встретилась там с Аллой Пугачевой и взяла у нее интервью, которое было опубликовано 19 июля. В некоторых местах его звучал настоящий крик души певицы. К примеру, вот как описала Пугачева ситуацию, которая сложилась вокруг ее давнишней идеи – Театра песни:
«Что же касается Театра песни, он, увы, пока в мечтах. Труппа есть, программа есть, желания работать хоть отбавляй, а театра нет. Я уж не говорю о том, что нет постоянной сценической площадки – творим, так сказать, на ходу, а точнее – на бегу. Это еще полбеды, какое-то время можно и потерпеть. Но ведь отсутствует самое элементарное, что дает возможность существовать театру, – штатное расписание и соответственно ему ставки, должности; нет сметы, плана расходов и прибылей и прочих обязательных принадлежностей каждого театра как организационной единицы… Пробить все организационные и хозяйственные дела невозможно. Я не перестаю удивляться, беситься, требовать, и все без толку. Разве это не самый выразительный пример бюрократизма, бездеятельности, безразличия, зажима инициативы, чему объявлена такая решительная война (в те дни все советские СМИ призывали объявить беспощадную войну бюрократизму, который мешает детищу Горбачева – перестройке – двигаться вперед. –
Коллектив наш доходный, еще какие прибыли мы даем! Если бы позволили самим распоряжаться заработанными деньгами, горы бы своротили. Мы бы тратили их на свои творческие нужды, на то, чтобы улучшать и программы и оформление. А пока костюмы шьем на собственные деньги, театральные атрибуты приобретаю из своего кармана. Дело ли?..
Кому-то пришло в голову объединить под одним началом эстрадных и филармонических артистов. Естественно, художественные задачи в глобальных масштабах у нас общие, а специфика творческой деятельности, условия, материальные возможности и многое другое совершенно разные. Получается какая- то двойная игра: мы обеспечиваем благосостояние маломощных исполнителей, маломощных концертных организаций, находящихся в долгу у государства. Собственно говоря, за наш счет выполняются планы, проводятся плановые концерты, мы работаем «на кассу», да еще получаем шишки за то, что «растлеваем»
