Туманным утром, Он спасся: Вмазался в телеграфный столб На прямом участке шоссе у Свинтона.

Кедр

Пастырь из чужедальних земель С грозным неистовством проклинал Реки, равнины и вереск. Предрекал бездонную тьму Омутам торфяных болот. Обличал облака и ветер. Яростно громил небосвод Ослиной челюстью пустоты. А когда он переводил дух — Когда лишь прозрачные капли Защищали его, — В этот миг Он, замолчав, ощутил, Что земля и небеса содрогнулись. Молниеносно преображенный На мгновение новый пророк Громоподобно вскрикнул.

Краунпойнтские пенсионеры

Старые лица, древние корни. Местная память. Плоские кепки, темные трости, Блестящие кругляши набалдашников. А над ними жаворонок в бескрайней голубизне. Карта их жизни, как равнинный пейзаж, Уходит в седую даль. Их беседа струится словно река, Медленно текущая вспять. Церкви и фабрики на ее берегах Одна за другой исчезают. И только их родовая память Неподвластна всесильному разрушителю. Арфисты умолкшего царства — Мощи их ссохшихся ликов, Созвучные друг другу, как струны, Завораживают, словно древняя музыка. Дикарские, прихотливые вариации, Отзвуки позабытых мелодий, Доставшихся им по наследству, — Песнопения здешних земель, Озвученных их праотцами. Трудно струится ручей. Дремотно ткет паутинку Летящий в Америку самолет. Беседу лелеет ветер.

Утес венчальный

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату