помню, что там я нервничала. Потом оказалось, напрасно. Но был момент, когда он был напряжен. И это напряжение отражалось на мне. Все колотушки в мою сторону. Он же не мог к ней подойти и сказать: „Лена, ты что?“ Он срывался на мне. Вот единственный момент в моей жизни сложноватый. И тогда он однажды сказал мне:
– Как ты на мать похожа!
Не знал, что сказать уже. И сказал комплимент, потрясающий комплимент…»
2 октября снимали объекты «комната Альбины» и «сад» из финала фильма с участием все той же четверки. На следующий день были отсняты объекты «сад» и «дорога к морю».
4 октября сняли «сад» и «комнату Альбины». С шести вечера до двенадцати ночи Миронов и Проклова репетировали танец. На следующий день съемок не было, прошла только репетиция танца.
6 октября – выходной день. В преддверии Дня Конституции – 7 октября – небольшая часть съемочной группы (Миронов, Голубкина, Сурикова и еще человек пять) отправились в ресторан «Кавказский аул». В тот день по случаю праздника ресторан был забит под завязку, причем самой разнообразной публикой. Волею случая за соседним от киношников столиком оказались… местные братки. Узнав в своем соседе самого Андрея Миронова, те не стали скупиться и прислали ему… ящик шампанского. Это был королевский жест, но Миронов того заслуживал. Затем братки на какое-то время забыли про своих соседей, чем несказанно их обрадовали. Но ближе к концу застолья они опять напомнили о себе. На этот раз самым непосредственным образом. Один из них нетвердой походкой приблизился к столу, где сидели киношники, и внезапно потребовал:
– Я попрошу всех мужчин встать.
Понимая, что отказ выполнить эту просьбу может обернуться грандиозным скандалом, киношники медленно поднялись со своих мест. После чего браток объявил:
– Я прошу выпить за нашу советскую Конституцию!
Как выяснится позже, в тот день в «Кавказском ауле» проходила регулярная сходка «воров в законе».
7 октября, несмотря на праздничный день, с утра (8.00) проводились съемки. Снимали объекты «сад» и «сарай» в Лоо (вторая половина фильма) с участием Миронова, Прокловой и Адамовича. Когда съемки закончились, хозяин участка на прощание устроил для киношников прощальный банкет и выставил на стол угощение: фрукты и огромную бутыль молодого виноградного вина. Киношники один за другим говорили тосты. Но самый красивый произнесла Елена Проклова. Причем начало его было ошеломляющим. Актриса встала, подняла в руке стакан с вином и заявила:
– Я ненавижу кино. Да, ненавижу!
И после продолжительной, мхатовской, паузы (кстати, Проклова тогда играла именно в МХАТе) продолжила:
– Кино соединяет людей на короткое время. Люди становятся друг для друга родней родных. Но только на фильм… На один фильм. А потом расстаются навсегда. Бежишь потом по студии, мелькнет знакомое лицо, крикнешь впопыхах: как дела? Но ответа уже не слышишь, да и не ждешь – ведь ты бежишь в другую киножизнь…
8 октября съемки велись на улицах Сочи с участием Миронова, Прокловой, Адамовича и Анофриева. Снимали до шести вечера.
9 октября съемки переместились на пляж. Снимали начало встречи Виктора с незнакомцем (Владимир Басов) и одиссею с джинсами; объяснение Виктора с Наташей по поводу своего раздетого вида. Работа длилась с 6.45 до 16.45. Тем же вечером часть съемочной группы уехала в Москву. Среди них были Миронов, Проклова, отец и сын Адамовичи, Кирилл Ласкари, Олег Анофриев. Однако остальные остались и продолжили съемки. Так, 10 октября в Лоо снимали объект «сад». Там же велись съемки и два последующих дня. После чего работа в Сочи была завершена.
На сцену родного театра Миронов вышел вечером 10 октября – играл Чацкого в «Горе от ума». Далее шли: 12-го – «Мы, нижеподписавшиеся…», 14-го – «Женитьба Фигаро».
16 октября к четырем часам дня Миронов приехал на «Мосфильм», чтобы в 4-м тонателье студии участвовать в озвучании фильма Эльдара Рязанова «О бедном гусаре замолвите слово». Миронов читал в нем текст от Автора и пел две песни: «Друзьям» и «По селу бегут мальчишки…». Озвучание длилось до 24.00.
Вечером 18 октября Миронов снова играл в «Женитьбе Фигаро». 20-го это было «Горе от ума», 24-го – «Ревизор», 27-го – «Мы, нижеподписавшиеся…», 29-го – «Ревизор».
5 ноября Миронов играл в «Мы, нижеподписавшиеся…», 7-го – традиционно в «У времени в плену».
11 ноября Миронов возобновил работу в картине «Будьте моим мужем». В тот день съемочной площадкой стала московская детская поликлиника № 7 на улице Молдагуловой (у метро «Ждановская»). Там с 8 утра до шести вечера снимали кадры из начала фильма: Виктор лечит юных пациентов. В тот же день сняли один кадр из финала фильма с участием Миронова, Прокловой и Адамовича.
14 ноября свет увидел Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении А. Миронова медалью «За трудовую доблесть» за большую работу по подготовке и проведению игр 22-й Олимпиады в Москве.
17 ноября Миронов снова снимался в «Будьте моим мужем». В той же поликлинике № 7 с 8.00 до 18.00 снимали то, как Виктор лечит юных пациентов (самое начало фильма).
На следующий день съемочной площадкой стал актовый зал Дома медицинского работника в Москве (улица Герцена, 19), где прошла репетиция песен и танца в исполнении Миронова.
19 ноября состоялись съемки: снимали, как Виктор и Наташа танцуют на сцене. Увы, но этот эпизод целиком вылетит из окончательного варианта фильма.
21 ноября Миронов снова вышел к зрителям Театра сатиры – играл в «Горе от ума». Далее шли: 24-го – «У времени в плену», 26-го – «Женитьба Фигаро», 28-го – «Ревизор», 30-го – «Мы, нижеподписавшиеся…».
В ноябре свет увидела очередная грампластинка Андрея Миронова, где были записаны четыре песни: «Баллада о манекенах», «Баллада о вечном движении», «Баллада о рыцарях», «Баллада о сказочных трубачах» (все – А. Кальварский – Н. Денисов, Э. Нахамис).
Декабрь начался с «Ревизора» (3-го). 5-го это была «Женитьба Фигаро», 7-го – «Мы, нижеподписавшиеся…», 15-го – «Женитьба Фигаро».
18 декабря свет увидел еще один указ: на этот раз Президиум Верховного Совета РСФСР объявил о присвоении Андрею Миронову звания «народный артист РСФСР». Это был редкий случай, когда актер в 39 лет получал столь высокое звание. Однако ни у одного из поклонников Миронова даже мысли не возникло о скороспелости подобного указа. Все прекрасно понимали, что кто-кто, а уж Андрей Миронов был истинно народным артистом. Причем не только в пределах РСФСР, но и на всей территории Советского Союза. К сожалению, до звания народного артиста СССР Миронову дожить будет не суждено. Но об этом чуть позже.
Вечером того же дня в Театре сатиры именинник давал банкет. Пришло около ста человек – вся труппа плюс друзья и коллеги Миронова из других театров. Однако истинных друзей Миронова среди собравшихся было не так много – все больше завистники. А их в родном театре было предостаточно. А. Левинский рассказывает:
«Если говорить поверхностно, по первому плану – зависть была. Какая-то волна вокруг Андрея гуляла, не то чтобы недоброжелательства, но смутной напряженности. Можно ли это назвать завистью? Наверное, можно. Ревнивый взгляд, который хочет найти, скорее, что-то уязвимое. Это как оборотная сторона медали: публика его выделяет, ставит недосягаемо выше, видит все самое лучшее. Только преимущества. Ну а Андрей забирал все интересные роли, в каждом спектакле неизбежно попадал в центр внимания.
Каждый человек, который идет работать в театр, думает, что именно он будет в центре. Таково актерское самосознание. А если ты понимаешь, что тебе слабо, то у кого-то эта рана остается, редко удается пережить естественно и легко тот факт, что рядом с тобой такой превосходный партнер. Это сильный удар по самолюбию.
Многие искренне понимали, почему все интересное достается Миронову, но были и такие, которые думали: «Что ж это такое, почему все ему да ему?» Были актеры, которые хотели его роли играть: а чем я хуже, я что, не могу так же и даже лучше? Такие встречались тоже. Считали, что все Андрею достается по блату. Все! Смешно говорить, конечно. А в основном коллеги понимали, что у Андрея есть определенный
