От телеканала РТР продюсерами сериала выступили два человека: Александр Акопов (1957) и Валерий Тодоровский (1962). Участие последнего в этом проекте весьма символично.
Валерий является сыном знаменитого советского кинорежиссера Петра Тодоровского. Еще в 1965 году он дебютировал в большом кино прекрасной мелодрамой на военную тему «Верность», поскольку сам был фронтовиком. Затем он снял такие фильмы, как: «Фокусник» (1966), «Городской романс» (1971), «Своя земля» (т/ф, 1973), «Последняя жертва» (1976), «В день праздника» (1979), «Любимая женщина механика Гаврилова» (1982), «Военно-полевой роман» (1984). Все эти ленты воспевали в людях прекрасное, старались привнести в мир гармонию. Как написано в «Кинословаре» 1985 года издания: «Тодоровскому свойственно умение передать поэтическое начало в повседневности».
Однако именно в год выхода в свет упомянутого «Кинословаря» в СССР началась перестройка «а-ля Горбачев», которая привела к разительному изменению не только страны, но и людей тоже. Например, многие недавние воспеватели прекрасного из числа творческой интеллигенции бросились воспевать диаметрально противоположное. В числе таких людей оказался и бывший фронтовик Петр Тодоровский, который стал первым советским режиссером, снявшим фильм о судьбе валютной проститутки в СССР – «Интердевочка» (1989). Кино, безусловно, талантливое, но из той самой когорты фильмов, которые служат
Отметим, что еще в первой половине 30-х годов, когда в СССР создавалась киностудия «Белгоскино», в ее планах стоял фильм под названием «Проститутка». Однако именно в тот момент власти сменили курс (с либерального на державный), и запуск этого проекта сорвался. С тех пор ни одна советская проститутка (а они в стране победившего социализма, скажем прямо, были, но только в виде исключения, а не как общественное явление) героиней советских фильмов не становилась (об экранизациях произведений русских классиков речь не идет, поскольку там речь шла о досоветском периоде). Так продолжалось вплоть до горбачевской перестройки, когда на главной киностудии страны «Мосфильме», в объединении «Слово», в производство был запущен сценарий Владимира Кунина «Проститутка» (уже в наши дни этот сценарист скандально прославится сценарием к другому «чернушному» фильму – «Сволочи»).
Трудно заподозрить такого мэтра советского кинематографа, как Петр Тодоровский, в намеренной рекламе проституции. Как-никак фронтовик, режиссер из разряда поэтических. Вот и сам он в интервью журналу «Советский экран» (№ 4, 1988) заявил следующее:
«Проституция – одна из проблем нашей действительности, о которой долгие годы стыдливо умалчивали, делая вид, будто проблемы этой не существует вовсе. Между тем проституция есть, и ныне она приобрела размах. Сценарий ленинградского драматурга Владимира Кунина «Проститутка» заинтересовал меня сразу. Наша героиня – Танька, фрекен Танька, от природы одаренный человек – умная, талантливая, красивая, ну, и шальная немножко. И если бы судьба ее сложилась иначе, она многого могла бы достичь. Танька выросла без отца, живет она с матерью в бедности, неустроенности. И захотелось ей иной жизни – красивой, заманчивой, которая у нас часто связывается с магическим словом «заграница».
Поверьте, я вовсе не собираюсь делать фильм «из жизни проституток». Для меня история этой женщины – достаточно острая социальная драма. Я задавался вопросом: почему? Почему она стала проституткой? В чем корни этого явления, которые мне видятся прежде всего в неблагополучии социальной действительности, а не в испорченности нравов...»
Подобным образом, будто под кальку, в те годы отвечали практически все творцы так называемой «чернухи». Их самый распространенный ответ был, как у Тодоровского: дескать, снимаю кино про – бандитов, милиционеров-садистов, продажных чиновников, пьяниц, террористов и т.д. – потому, что «раньше об этом стыдливо умалчивали». То есть то, что раньше считалось делом стыдным (потому во многом и замалчивалось, чтобы не давать этому явлению укорениться в массовом сознании), теперь, получалось, можно было показывать безо всякого стыда. Причем демонстрировать не малым экраном, а на всю страну – та же «Интердевочка», которая вышла на широкий экран в феврале 1989 года, в одной Москве пошла сразу в четырех десятках кинотеатров (если считать по стране, то сразу в нескольких сотнях, хотя в республиках Средней Азии фильм был запрещен).
Столь широкий кинопрокат этому фильму устроили не случайно: очень многим людям во власти и мафиозных структурах была выгодна популяризация проституции, поскольку это один из самых доходных бизнесов в мире, приносящий мафии баснословные доходы. Не зря в Америке времен разгула гангстеризма (20-е годы ХХ века) организованная преступность зиждилась на трех китах: рэкете, продаже алкоголя и проституции (наркотики придут чуть позже). Самым знаменитым сутенером мафии в Америке был Лаки Лучано, который в молодости был посыльным в борделях, а когда стал общенациональным лидером американской «Коза Ностры», довел проституцию до совершенства, сделав этот бизнес одним из самых прибыльных. Именно он создал систему работы девиц по вызову, которая очень быстро (в 30-е годы) стала давать ему прибыль, сопоставимую, а то и превышающую доходы от гемблинга (организация азартных игр), рэкета и продажи наркотиков. Так что «Интердевочка» появилась не на пустом месте – таков был социальный заказ определенных сил в обществе. И Тодоровский на этот заказ откликнулся (вольно или невольно, не суть важно).
Уже в наши дни (в октябре 2007 года) режиссер в интервью «Московскому комсомольцу» высказался по поводу своей «Интердевочки» куда более откровенно, чем двадцать лет назад. Цитирую:
«Я не хотел снимать фильм о проститутке. Я хотел сделать картину про молодых и талантливых людей, которым невозможно было себя здесь реализовать. Вот они и уезжали, чтобы получить возможность заниматься любимым делом (выделено мной. –
Читаешь эти строчки и даже не веришь, что сказал их знаменитый режиссер, фронтовик и вообще всеми уважаемый человек. Вы только вдумайтесь в их смысл: проститутки занимаются любимым делом (!), а медсестрички и бамовцы – поломали себе жизнь! И во всем, видите ли, виноват проклятый социализм, который не давал талантливым девочкам реализовать себя – идти в проститутки!
Между тем «Интердевочка» станет лидером проката (41 миллион 300 тысяч зрителей) и призовет на панель тысячи советских девушек, которые захотят повторить судьбу «фрекен Таньки» – стать валютной проституткой и, «заарканив» какого-нибудь иностранца, «свалить» за границу. И плевать этим девушкам было на то, что авторы фильма оставили свою героиню без «хеппи-энда», – последовательницы «фрекен Таньки» были убеждены, что уж им-то удастся поймать «птицу удачи».
Кстати, в начале 90-х, когда СССР уже распался, одно российское печатное издание провело опрос среди столичных проституток, и в качестве одного из вопросов там значился следующий: что толкнуло вас на панель? И многие девушки называли в своих ответах именно «Интердевочку»: дескать, насмотрелись – загорелись... Об этом же слова генерала милиции А. Гурова:
«В начале 90-х мы проводили в школах опрос, и процентов 60 мальчиков хотели стать «ворами в законе», более 40 процентов девочек – путанами...»
Тодоровский снимал не разоблачительное кино, а скорее рекламное. Как пишет кинокритик Л. Маслова:
«Отвратительной социальной язвой проституция здесь не выглядит: это некая полубогемная и даже романтическая профессия, сопряженная с опасностями и нарушением закона, но именно потому увлекательная и красивая, к тому же – денежная. Таня, которая в начале фильма прогуливается танцующей походкой по утренней питерской набережной в шикарной «рабочей униформе», меньше всего ассоциируется с понятием «падшая женщина». Женщины в «Интердевочке» продают себя задорого, как известный и уважающий себя художник или писатель – свои произведения. Именно такое возвышенное сравнение предлагает героиня маме-учительнице на тесной кухне, собираясь на легальную работу больничной медсестры. А заодно формулирует, чего она хочет от жизни по большому счету: прийти в магазин и купить ту тряпку, которая понравится, а не переплачивать за нее втридорога фарцовщикам. Казалось бы, вся пошлость мира звучит в подобных сентенциях, но парадоксальным образом моральный облик Тани весьма привлекателен – «грязь» ее профессии к ней будто бы не пристает...»
Таким образом, советское кино в конце 80-х, вступив в завершающую фазу мелкобуржуазной конвергенции, резко сменило свои ориентиры, изъяв из своей сердцевины миф-созидатель и заменив его мифом-разрушителем. И если каких-нибудь 30 лет назад юноши и девушки, насмотревшись «Ивана Бровкина на целине», ехали поднимать целинные земли, то теперь, после «Интердевочки» и «Воров в законе»,
