патриотических чувств к родине и не станет участвовать в тех антисоветских акциях, которые устраивали на Западе его коллеги-«отъезжанты» (вроде того же Юрия Любимова). Не станет он и бомбардировать советское правительство просьбами о возвращении на родину. Впрочем, последнее можно объяснить тем, что сделать это режиссер просто не успеет – помешает смерть, последовавшая в конце декабря 1986 года.
Отметим, что демарш Тарковского изменил в положительную сторону судьбу его бывшего друга и соавтора (по «Андрею Рублеву») Андрея Михалкова-Кончаловского. Как мы помним, тот еще в 1980 году уехал делать карьеру в США, однако никаких лавров на этом поприще там не снискал, сняв там всего лишь один фильм, да и тот короткометражный. Короче, прозябал в полунищете. Судя по всему, так бы оно и дальше продолжалось, если бы в 83-м Тарковский не остался на Западе.
После этого скандала интерес к советским «отъезжантам» резко поднялся, и Голливуд обратил наконец внимание на Кончаловского. Причем руку помощи ему протянули два еврея – владельцы кинокомпании «Кэннон» Менахем Голан и Йорам Глобус. И хотя их детище пользовалось в киношном мире дурной славой (в основном их кинокомпания выпускала фильмы класса «Б»), однако для Кончаловского это значения не имело – он тогда был готов работать даже у дьявола, лишь бы выбраться из нищеты и доказать своим коллегам– соотечественникам, что он не неудачник (а то в СССР над ним уже все смеялись). В итоге «Кэннон» заказал ему снять фильм по собственному сценарию «Возлюбленные Марии» (это была экранизация рассказа А. Платонова «Река Потудань»).
Последнее совещание
Тот удар по «кассе», который нанес советскому кинематографу кинопрокат-83 (как мы помним, только пятерка фаворитов недобрала свыше 40 миллионов зрителей в сравнении с предыдущим годом, а фильмов, собравших на своих сеансах больше 30 миллионов зрителей, оказалось всего лишь 14 против 26 пришедших в кинотеатры три года назад), должен был сигнализировать Госкино о наступлении серьезных проблем в отрасли. Получалось, что тот курс на коммерциализацию советского кинематографа, который был взят в конце 70-х, став поначалу палочкой-выручалочкой, впервые давал сбой. Однако в Госкино весьма спокойно отнеслись к этой неудаче, поскольку объясняли ее скорее объективными факторами, чем субъективными.
Во-первых, начинал сказываться тот демографическом спад, который случился в центральных областях СССР в первой половине 70-х (он был связан с тем, что жизнь в стране тогда налаживалась и большинство людей, мечтая пожить для себя, решались заводить всего лишь одного ребенка, а то и вовсе какое-то время жить без детей). Именно он и стал одной из причин падения посещаемости кинотеатров в следующем десятилетии, поскольку главную аудиторию кинотеатров всегда составляли подростки (дети 10–15 лет). Отметим также, что в 80-е сфера досуга у этой возрастной группы расширилась благодаря бурному развитию эстрады и отечественного рок-н-ролла.
Во-вторых, продолжало стремительно развиваться телевидение, которое отнимало значительную часть аудитории у кинопроката благодаря собственным передачам (новинок на ТВ выходило все больше, причем лучшие из них теленачальство специально вставляло в свою сетку вещания по выходным) и благодаря все более широкому показу художественных фильмов, взятых у Госкино (отметим, что фильмы эти передавались на ТВ бесплатно).
И, наконец, в-третьих, на отток зрителей из кинотеатров повлияла большая политика. Особенно в том достопамятном 1983 году. Ведь это был первый (и последний) год правления Юрия Андропова, который начал широкомасштабную борьбу за дисциплину. Одним из проявлений этой борьбы были рейды милиции и дружинников по кинотеатрам. Они происходили в будние дни в рабочее время суток и преследовали цель выявить тех, кто, вместо того чтобы находиться на производстве, предпочитал коротать время в праздном ничегонеделании. В результате этих рейдов (а они проводились по всей стране во всех крупных населенных пунктах) число людей, праздно шатавшихся по улицам (и посещавших кинотеатры в том числе), резко сократилось.
Все эти факторы учитывались Госкино, когда оно подводило итоги кинопроката-83. Поэтому тревоги по поводу «худой кассы» тогда никто не бил. Ведь даже общемировые показатели посещения кинотеатров в СССР в то время считались лучшими. Так, если в конце 70-х советский зритель совершал 16 походов в кино ежегодно, то в первой половине следующего десятилетия эта цифра снизилась всего лишь до 14,6 похода. В это же время в США этот показатель соответствовал 4,5 посещения в год на человека, во Франции – около трех, в Японии и скандинавских странах – 1,5, в Венгрии – 7, в ГДР и Чехословакии – 5. Короче, и в этом случае статистика была на нашей стороне.
Между тем причины для того, чтобы всерьез задуматься о состоянии дел в советском кинематографе, у его руководителей были. Поскольку не все было гладко в «датском королевстве». Например, расширение жанрового кинематографа, начавшееся в конце 70-х, не привело к массовому появлению талантливых молодых режиссеров, которые смогли бы прийти на замену корифеям. То есть новых Гайдаев и Рязановых советский кинематограф начала 80-х на свет так и не родил. И хотя исключения, конечно, были (например, молодой режиссер Карен Шахназаров снимет в 1984 году прекрасную музыкальную комедию «Мы из джаза»), но в общей массе эти исключения погоды не делали.
Была ли в этом вина Госкино? Безусловно. Хотя, говоря об этом, следует учитывать, что вина эта вытекала из общей ситуации в административной системе страны. За последнее десятилетие эта система стала еще более бюрократической, когда любое решение, прежде чем быть принятым, проходило через резолюции десятков людей. В итоге в том же кинематографе молодой сценарист или режиссер предпочитали выдавать «на-гора» такие произведения, которые не грозили бы долгими бюрократическими проволочками. То есть удобные системе. Естественно, в такой ситуации чаще всего на самый верх поднимались карьеристы, а многие талантливые люди вынуждены были либо сидеть без работы, либо тоже подлаживаться под ситуацию.
Именно желание придать этой системе позитивные импульсы и двигало в первую очередь Андроповым, когда он начал свои реформы. Эта деятельность добавила новых тем советскому кинематографу. Заявив о том, что пора наводить порядок в стране, новый генсек претворил эти слова на практике, не только взявшись наводить дисциплину на предприятиях, но и обрушив секиру возмездия на теневиков, расхитителей социалистической собственности и коррупционеров из числа высокопоставленных гос– и партдеятелей. Однако широкого развития показ этих процессов в кинематографе получить не успел, поскольку новый генсек пробыл у власти слишком мало времени – всего-то чуть больше 14 месяцев (при этом дееспособным он был и того меньше: чуть меньше 9 месяцев, после чего руководил страной из больничной палаты).
В итоге в годы правления бывшего шефа КГБ на экраны страны вышло всего несколько фильмов, созвучных андроповским инициативам: производственно-социальная драма Владимира Абдрашитова «Остановился поезд» (1983), где подвергалось критике разгильдяйство на железнодорожном транспорте, а шире – по всей стране; драма Эльдора Уразбаева «Инспектор ГАИ» (1983), где милиционер в одиночку противостоял так называемым «хозяевам жизни» – советской «красной буржуазии»; комедия Владимира Бортко «Блондинка за углом» (1984), где в гротескной форме разоблачались нравы торговой мафии. Из трех перечисленных картин самой кассовой стала «Блондинка…», собравшая в прокате 24 миллиона 100 тысяч зрителей.
Очередным рубежом для страны стал февраль 1984 года. Тогда из жизни ушли сразу два человека, олицетворявших в стране курс на возрождение патриотизма. Сначала скончался генсек Юрий Андропов, а спустя несколько недель – писатель Михаил Шолохов. Как выяснится чуть позже, смерть этих людей стала большим подарком для либералов-западников, которые видели в этих людях (особенно в Шолохове) серьезное препятствие для тех планов, которые они собирались начать внедрять в обществе в скором времени.
Несмотря на то что все творческие организации откликнулись на смерть великого писателя некрологами, однако сказать, что скорбь там была всеобщей, было нельзя. Либералы ненавидели Шолохова давно и основательно и были только рады его уходу. А вот скорбь державников была искренней. И она запечатлелась в строчках тех некрологов, которые увидели свет в те дни. Приведу лишь отрывок из официального текста, вышедшего из недр Союза кинематографистов:
«Гений революционной литературы, Михаил Александрович Шолохов раскрыл в своих бессмертных творениях характеры участников суровых битв за перестройку мира на социалистических началах. Его
