нет. И со временем комплекс стал расти. Но я видел вокруг семьи, какие не являлись примером для подражания.
Лет с тридцати пяти я хотел жениться, но ничего не выходило. Я очень рано понял, что мне нравятся женщины эмоциональные, интеллигентные, очаровательные, женственные, содержательные, порядочные. И в то же время у меня данных никаких не было, чтобы быть для них интересным. У меня нет мощи Шварценеггера. Средние внешние данные. Приятные, но не больше. Очень средние показатели в постели. Это очень просто определяется. Если ты побывал в постели с женщиной и всегда, когда ты ей звонишь, она готова приехать к тебе, значит, ты в постели Кобзон, а если после постели она готова с тобой встречаться или не встречаться в зависимости от каких-то других условий, то это значит, что ты в постели средненький.
Не самый большой красавец, средний в постели, бедный. А отказываться от самых красивых, интеллигентных, достойных мне не хотелось. Надо было чем-то компенсировать отсутствие того, что не дала природа...»
В годы перестройки Ноткин продолжал свою активную деятельность: выступал с лекциями за границей (одна из его лекций называлась так: «Анекдоты как средство понимания российской действительности»), печатался в различных изданиях. В 1988 году, во время приезда в Москву президента США Рональда Рейгана, Ноткин по приглашению проректора МГУ Владимира Торопина работал переводчиком между службами безопасности обеих стран. По его словам:
«Меня поразило, как Владимир Иванович все предусмотрел. По договоренности между секретными службами, за сцену отвечали американцы, там должны были быть только Рейган, ректор МГУ Логунов и переводчик Рейгана. А за зал отвечала наша «девятка» (9-е управление КГБ отвечало за охрану высших должностных лиц Союза. –
И тут произошло следующее: встает первый профессор, задает вопрос – транслируют на весь мир, а громкоговорители стоят не на сцене, а перед сценой! Профессор говорит, а на сцене ничего не слышно! Американский переводчик весь искрутился, но ничего не услышал. Пауза. А никого не пустят на сцену перетащить динамик, потому что секретные службы не могут между собой договориться. И тут американский переводчик садится очень по-американски, скрещивает руки на груди и показывает, что он не хочет терять репутацию из-за того, что какие-то разгильдяи неправильно установили колонки. Это мы, русские, все время что-то спасаем, за кого-то что-то доделываем, объясняем. И мне побелевший Логунов говорит: «Боря, выручай!» И я начинаю по губам, потому что тоже ничего не слышу, догадываясь, какой задается вопрос, переводить Рейгану на весь мир. И вот так я двадцать минут по губам, как глухонемой, считывал вопросы, хотя весь мир слышал и вопрос, и перевод...»
В том же году Ноткина пригласили работать... на телевидение. Предложение только на первый взгляд выглядело неожиданным, поскольку на самом деле все было закономерно: перестроечное ТВ все более становилось либерально-прозападным и на смену советским ведущим туда чуть ли не пачками стали приглашаться ведущие из разряда демократов-космополитов. В итоге Ноткин стал одним из ведущих передачи «Добрый вечер, Москва!». Зрителям он запомнился прежде всего тем, что в его вторничных выпусках (программа называлась непритязательно – «Приглашает Борис Ноткин») выступал лидер тогдашних демократов – мэр Москвы Гавриил Попов (с ним Ноткин дружил еще со времен университета).
Однако в 89-м работу на ТВ пришлось на время отложить – по фулбрайтовскому научному обмену Ноткин на полгода уехал преподавать в Висконсинский университет (жил он в городе Мэдисон). А вернувшись на родину, Ноткин внезапно... женился. По его же словам, в Америке он увидел такое количество счастливых браков, что невольно позавидовал американцам, а про себя подумал: «А чем я хуже?» Его женой стала коренная москвичка Ирина Иванова. Она моложе мужа на 9 лет, в свое время закончила инженерно-экономический институт им. Орджоникидзе. Познакомились они случайно: Ноткин читал где-то лекцию, а она ее слушала. После лекции разговорились. Он взял ее телефон, чуть позже они встретились еще раз. В самом начале 90-х они поженились.
В 90-м году Ноткин стал руководителем программы на МТК и возобновил свои встречи с мэром города – теперь с Юрием Лужковым. Эти встречи происходили на протяжении семи лет.
Вспоминает Б. Ноткин:
«Меня всегда спрашивают, трудно ли было работать с мэром. И я всегда честно отвечаю, что мне это было очень тяжело. Первая сложность заключается в том – надо смотреть правде в глаза, – что это передача Лужкова, а не моя. Я старался не терять своего лица, но все правила игры определял он. Без Лужкова там делать нечего. Но в то же время Лужков ни разу за 7 лет мне не сказал: «Вот об этом я не хочу говорить. Вот это не трогай». Он мне не ставил никаких запретов. Но я понимал, что если я ему задам вопрос, после которого у него испортятся отношения с каким-нибудь федеральным вице-премьером, то мне спасибо не скажут. Помните, в Москве был бензиновый кризис, и после прямого эфира с Лужковым мне сказали: «Ты что, хочешь, чтоб его пристрелили, что ли?» Я спровоцировал Лужкова на то, о чем он сам вряд ли стал бы говорить...
Когда я вел передачу с Лужковым, у меня было громадное ощущение своей полезности, нужности. Благодаря мне 30 деятелей культуры улучшили свои жилищные условия, получили студии. Прямо в эфире я говорил: «Юрий Михайлович, вот вы любите Угольникова, а он живет в полукоммунальной квартире, его заливают регулярно». И передавал письмо Угольникова. И через некоторое время у человека улучшались жилищные условия. Хотя, что тоже интересно, из всех этих людей только один человек – Татьяна Догилева – публично сказала: «Так много друзей, а помог с квартирой один Ноткин».
Сложность ведения передачи с Лужковым в том, что его политические демарши подчас строятся не на подсчете выгод и потерь, а на чистом чувстве. Я с большой опаской зачитывал в эфире письма ветеранов войны, героев обороны Севастополя, называвших Лужкова последней надеждой преданного города, потому что резкость его заявлений сразу далеко уходила, на мой взгляд, за черту дозволенного...»
Вообще стоит отметить, что в передачах Ноткина его собеседники крайне редко выходили «за черту дозволенного». Во многом благодаря тому, что сам ведущий умело сглаживал углы, избегал в своих вопросах даже намеков на какой-нибудь конфликт. За это он заработал себе титул «самого бесконфликтного ведущего». Хотя, конечно же, бывали и исключения. Так было, например, когда его гостем была самая оголтелая демократка Валерия Новодворская, которая своими резкими ответами заставила ведущего изрядно поволноваться. Сам Ноткин по этому поводу говорит следующее:
«Я стараюсь приглашать самых достойных. Наше замечательное руководство сейчас все делает, чтобы у нации было состояние унижения. Они не понимают, что нужно заботиться о психологическом состоянии нации... Поскольку состояние национального унижения не прекращается ни на один день, я стараюсь приглашать таких гостей, от которых у зрителей было бы чувство: «Вот какие мы, русские, вот какие у нас потрясающие люди! Какой калибр!» Я стараюсь приглашать таких людей, которые создавали бы чувство гордости за свою страну...»
Еще один титул, которым удостоили Ноткина зрители, – «самый сексуальный голос телевидения». Стоит отметить, что самого Ноткина в первые месяцы его работы на телевидении удивляло, что в очереди за продуктами его узнавали только тогда, когда он начинал разговаривать, а женщины, с которыми он не общался по нескольку лет, сразу узнавали его по телефону. Значит, в его голосе действительно что-то есть, притягивающее к себе слабую половину человечества. Впрочем, не только слабую. Был случай, когда в голос Ноткина влюбился знаменитый итальянский кинорежиссер Франко Дзеффирелли, известный своими гомосексуальными наклонностями.
В 1998 году на канале «ТВ Центр» стала выходить авторская программа Ноткина «Галерея Бориса Ноткина». В сущности, это был слепок с его прошлой программы «Приглашает Борис Ноткин», в которой он встречался с интересными людьми из мира политики, искусства, спорта.
Весной 99-го Ноткин в пожарном порядке был введен в программу «Старый телевизор» (НТВ), ведущий которой – Дмитрий Дибров – позволил пригласить в студию в качестве гостя человека, который произнес в прямом эфире неприличное слово. Ноткин шел в эту передачу без особого энтузиазма и честно признался в одном из интервью: «То, что произошло с Дибровым, снится мне в
