студии, человеку, не привыкшему к роли героя, тем более на сцене, сложно сдерживать эмоции. Но, как выяснилось, до записи программы доходят только самые стойкие, с нордическим характером. Путь от телефонного звонка до участия в программе длится несколько месяцев. Проходит не менее пяти, а порой и десяти репетиций передачи. Именно там и отсеиваются нервные и особо чувствительные...
В прежние годы иногородним участникам и гостям дорогу в Москву, проживание в гостиницах, даже питание в дни репетиций оплачивало «Останкино». Затем ситуация изменилась. Каждая телепрограмма вынуждена самостоятельно оплачивать эти расходы. У «Счастливого случая» денег нет. Но все равно в зрительном зале не только москвичи. Участники и зрители приезжают из Армении, с Украины, из Хабаровска за свой счет. Однажды уже выступавший в составе семейной команды мужчина рассказывал мне, что копил на поездку в Москву целый год ради встречи с друзьями по «Счастливому случаю» – на этот раз в качестве зрителя в зале: «За других поболею и оставлю заявку на будущее».
Но вернемся к общей ситуации, царившей на ЦТ в 90-м.
В конце октября 1990 года наступают нелегкие времена для «Авторского телевидения». Это было опять же пролиберальное ТВ, которое, помимо развлекательных и познавательных программ («Оба-на», «Намедни», «Телескоп», «Гиннесс-шоу», «Знакомый незнакомец» и др.), выпускало и публицистические («Пресс-клуб»), где озвучивались именно либерально-рыночные идеи. Отсюда и состав гостей в подобных передачах был соответствующий – это были сплошь представители либерального лагеря. Поэтому у руководства ЦТ к «Авторскому телевидению» были серьезные нарекания. Вот как об этом вспоминает К. Прошутинская:
«29 октября вышла трехчасовая программа «Авторского телевидения». Закончилась поздно, но люди все равно звонили – поздравляли, радовались новому, что появилось вдруг на экране.
Утром поздравил и наш главный редактор.
В час дня позвонил он же и трагическим голосом сообщил, что меня вызывает председатель Гостелерадио.
За столом – М. Ф. Ненашев, его заместители П. Н. Решетов и Г. А. Шевелев и мы, руководство редакции.
Отметив, что передача «неплохая», подвергли критике практически все (начиная от приглашенных нами людей и заканчивая негативной оценкой рубрик, представленных в программе «Авторское телевидение»). Прозвучала мысль и о том, целесообразно ли вообще делать эту программу.
Я слушала, смотрела на людей, поочередно учивших меня все 22 года, что я работаю, и думала. По сути, мало что изменилось с тех давних пор, когда я впервые пришла сюда. Так же нам присылают партийных непрофессионалов, которые ломают, корежат телевидение и нас. Только за последний год произошло огромное обновление руководства телевидения и редакций. И практически все эти люди пришли со стороны, не зная, не любя, не умея делать телевидение. И уходит последнее, что было с нами, – надежда. Мы еще пытаемся схватить, удержать ее, силой заставить быть с нами. Нам кажется, что мы, как профессионалы, нащупываем что-то очень важное для созидательной роли НОВОГО телевидения. В «Авторском телевидении» работают не экстремисты, не политики и конъюнктурщики, делающие карьеру. Мы не меняем одну конъюнктурную идею на другую, мы не хотим быть рабски послушны ни одной новой «правде», ни одному новому лидеру...
1 ноября состоялась коллегия Гостелерадио. Молодежная редакция подверглась резкой критике председателя. Для руководства 1-й и 2-й программами чрезвычайные полномочия он дал своему заместителю П. Н. Решетову – тому самому, который год назад в передаче «Пресс-клуб» сделал 22 цензурные вырезки, даже не предупредив об этом руководство редакции, и долго не ставил в эфир нашу программу, снятую в шахтах Донецка. На требование шахтеров показать ее по телевидению написал нам следующую рекомендацию: «Прошу подготовить ответ депутатам, что вследствие нерасторопности редакции и рассогласованности действий внутри редакции фильм вовремя не вышел на экран и сейчас несколько потерял актуальность», а позже снял с эфира «Взгляд».
Сейчас Решетов начал с того, что пытается грубо вмешаться во все острые программы «Авторского телевидения». Одна из них сейчас находится на грани запрета...»
Между тем эта коллегия, о которой рассказывает Прошутинская, оказалась последней в деятельности Ненашева на посту председателя Гостелерадио – 14 ноября его отправили в отставку. На его место пришел Леонид Кравченко, который некогда уже работал на телевидении – еще в 1967 —1971 годах он был заместителем главного директора программ ЦТ, а в 1985—1988 гг. – первым заместителем председателя Гостелерадио, после чего два года возглавлял ТАСС. Однако эта пертурбация была уже из разряда «как мертвому припарка». Почему?
К тому времени Горбачев практически не скрывал своей ставки на либерал-демократов, поскольку те уже реально «гнули» державников. В марте 90-го либералы и националисты победили на местных и республиканских выборах, нанеся сокрушительное поражение КПСС. Сразу после этого Горбачев провел Пленум ЦК КПСС, где поставил вопрос об устранении 6-й статьи Конституции СССР, где речь шла о руководящей роли партии в жизни советского общества. Пленум с этим предложением согласился. Вслед за этим внеочередной, III съезд народных депутатов СССР отменил 6-ю статью Конституции. С этого начался фактический распад великой державы. Как пишет И. Фроянов:
«А. А. Громыко, беседуя с сыном, однажды заметил: «Ни один титан или даже группа героев не смогут управлять нашей страной без КПСС. Партия – это каркас, на котором все держится. Разрушишь его, и страна погибнет». Старый, по речению наших предков, «опытовщик» знал, что говорил: жизнь подтвердила правоту его слов. Отменив 6-ю статью Конституции, III съезд народных депутатов СССР открыл в стране период зримого безвластия и нарастающего распада. Не прошло и полгода, как глава правительства Н. Рыжков, выступая на Президентском Совете, говорил о том, что правительство никто «не слушает. Вызываешь к себе – никто не является! Распоряжений не выполняют! Страна потеряла всякое управление! Развал идет полным ходом!»...»
Вот почему можно было с полной уверенностью сказать, что очередная пертурбация на ЦТ была заранее обречена на провал. В тот период шансов на спасение страны оставалось все меньше, и они стремительно таяли из-за того, что сама руководящая верхушка страны оказалась предательской, а в рядах державников (в отличие от их более сплоченных оппонентов) царили разброд и шатания.
Время Кравченко
Либералы с ЦТ восприняли смену руководства с надеждой – все-таки к руководству пришел профессионал (по «Останкино» тогда гуляла присказка: «Ненашева поменяли на нашего»). Кроме этого, на фоне того, что тогда происходило в стране (торжество либерализма), тэвэшным либералам казалось, что при Кравченко ситуация на ЦТ станет более благосклонной к ним. Но они заблуждались. Уже в первом своем интервью еженедельнику «Говорит и показывает Москва» новый руководитель весьма откровенно обрисовал свою задачу на новом месте: «Нельзя забывать, что мы – работники государственного телевидения и радиовещания. И если кому-то хочется иметь оппозиционное телевидение или радио, то, пожалуйста, создавайте его. Законом это разрешено. Каждый гражданин может быть учредителем, если у него есть средства и он способен на это. Но нельзя допускать, чтобы государственное телевидение было повернуто против... властных структур... Так во всем цивилизованном мире, это мировая практика, мировой опыт...»
Стоит отметить, что назначение Кравченко на пост руководителя ЦТ произошло иначе, чем это было принято до этого. Например, А. Аксенова формально назначили через Совет Министров, а фактически – решением Политбюро ЦК КПСС. Для этого назначения требовалось согласие всех членов Политбюро, что, в частности, отражало принцип коллективного руководства. Когда Аксенова сменил на председательском посту М. Ненашев, процедура назначения уже была иной и соответствовала общепринятым международным нормам: кандидатуру будущего члена правительства предлагал Председатель Президиума Верховного Совета СССР, а Верховный Совет мог либо утвердить, либо отвергнуть эту кандидатуру.
Назначение Л. Кравченко произошло при третьем варианте – его не утверждал Верховный Совет, а назначил Президент страны М. Горбачев своим личным указом. Судя по всему, цель при этом преследовалась следующая: превратить Государственный комитет, то есть правительственный орган, в
