Немного дней водил Парвиз войска, — Увы, была страна Армен близка… Тревоги весть летит к Михин-Бану, Что вторгся неприятель в их страну, Что, как поток, залил он царство… нет, — Какой поток! То — море страшных бед! Какое море! Ужасов потоп! Нет ни дорог свободных и ни троп… Бану не растерялась: в ней давно Созрела мысль, что горе суждено. И был начальник крепости умен — К осаде крепость приготовил он. А крепость, простоявшая века, Была и неприступна, и крепка, Но так ее сумел он укрепить, Что крепче и кремлю небес не быть. А за ее стеной, что вознеслась Зубчатым гребнем в голубой атлас, За каждым из зубцов — гроза врагам — Сидел не просто воин, — сам Бахрам!2 Рвы доходили до глубин земных, И так вода была прозрачна в них, Что по ночам дозорным со стены Бывали звезды нижние3 видны. Вся крепость так укреплена была, И так припасами полна была, Что даже и небесный звездомол Лет в сто зерна б того не промолол. Как звезд при Овне — было там овец, Коров — как звезд, когда стоит Телец. Описывать запасы всех одежд Нет смысла нам, а счесть их — нет надежд… Теперь Бану заботилась о том. Чтоб власть в народе укреплять своем. А пери думу думала одну. Она с военачальником Бану Фархаду в горы весть передала: Мол, таковы у нас в стране дела, — Его судьба, увы, ее страшит, — Пусть он укрыться в крепости спешит. Не думал он в укрытие засесть, Но, чтоб обиды пери не нанесть. Он все же нужным счел туда пойти. Но с тем, чтоб не остаться взаперти… Над крепостью была одна скала — Быть башней крепости небес могла. На ней Фархад решил осады ждать, Чтоб камни в осаждающих метать. Увидел с высоты своей Фархад,
