Вообще стоит отметить, что определенная часть молодых слушателей стала охладевать к творчеству Дина Рида. И у этого явления были вполне закономерные причины. Дело в том, что в 1974 году в СССР стали выпускаться грампластинки с записями популярных западных рок-групп и отдельных исполнителей, которые в среде советской молодежи котировались гораздо выше, чем Дин Рид, который хоть и пел рок-н-роллы, однако у большинства слушателей ассоциировался прежде всего с песнями протеста. Вот и в последнем диске Дина половина песен проходила по разряду гражданско-патриотических, а рок-н-ролл был представлен всего лишь одной («Би Боп»).
Эта политическая ангажированность вредила Дину, поскольку в Советском Союзе, во-первых, наступало иное время – идеологического разочарования, а во-вторых, шло массированное проникновение западной музыки. Поэтому позиции певца Дина Рида среди молодежной аудитории резко пошли вниз, и его новый диск эта часть публики уже не расхватывала, подобно горячим пирожкам, как это было каких-нибудь пять лет назад. На смену Дину Риду пришли другие исполнители: «Битлз» (именно с них «Мелодия» начала в апреле 1974 года выпуск миньонов западных звезд), «Роллинг Стоунз», «Криденс», «Дип Перпл», «Свит», «Ти рекс» и т. д.
Именно со второй половины 70-х в Советский Союз стали приезжать настоящие звезды западной рок- музыки, концерты которых вызывали огромный ажиотаж у населения. Например, в 1976 году таким исполнителем станет Клифф Ричард (гастроли в августе – сентябре). Что касается Восточной Германии, то там этот процесс начался еще раньше, поскольку у тамошней молодежи возможностей приобщения к западной рок-музыке было гораздо больше, чем у их советских ровесников: туда и звезды приезжали чаще, чем в СССР, и по телевидению их можно было смотреть чуть ли не ежедневно (производимые в ГДР телевизоры с недавних пор стали оснащаться специальным декодером, который позволял принимать передачи из ФРГ).
В дни, когда Дин находился в Москве, туда же прибыла делегация чилийских коммунистов во главе с Володей Тейтельбоймом. Целью этого приезда были переговоры с советской стороной по поводу выделения очередных денег на подпольную работу в Чили и продолжение обучения чилийских подпольщиков азам конспиративной деятельности. Последнюю проблему решал КГБ, шеф которого Юрий Андропов подписал в те дни очередное распоряжение по этому поводу. Это дело чрезвычайно заботило советское руководство, поскольку чилийское подполье продолжало нести существенные потери: 12 мая 1976 года агентами пиночетовской ДИНЫ был схвачен заместитель генерального секретаря ЦК КП Чили Виктор Диас и еще ряд видных чилийских коммунистов. Если дело пойдет так дальше, размышляли в Москве, то чилийское подполье будет полностью разгромлено. Допустить этого было нельзя, поэтому Москва делала все от нее зависящее, чтобы обучить чилийских коммунистов способам конспиративной работы (такое же обучение проводилось в ГДР силами «Штази»).
В тот же день, когда Андропов подписал распоряжение по Чили, ему пришлось решать еще одну проблему, связанную с Чили: давать «добро» на выпуск книги, речь в которой шла о чилийском перевороте 1973 года и участии в нем американского ЦРУ. Книга должна была выйти в издательстве «Политиздат» и принадлежала перу журналиста, который на самом деле являлся штатным сотрудником КГБ. В своих изысканиях автор книги много внимания уделял материалам, которые стали достоянием гласности три года назад, когда в США специальная комиссия Конгресса учинила расследования по поводу незаконного вмешательства ЦРУ в дела Чили. Тогда перед лицом этой комиссии предстали бывшие директора ЦРУ Ричард Хелмс и Джеймс Шлессинджер, которые и поведали миру о тех неблаговидных делах своего ведомства, которое оно творило в 1970–1973 годах. Андропов тоже был знаком с этими разоблачениями и еще тогда, в 73-м, высказал мысль о том, что надо обязательно использовать их в пропагандистских целях. Его мнение было претворено в жизнь: за последние несколько лет в Советском Союзе вышло несколько книг, в которых рассказывалось об интригах ЦРУ в Чили.
Вообще политическая ситуация в США в первой половине 70-х была настоящим Клондайком для пропагандистских акций со стороны спецслужб СССР и его союзников по социалистическому лагерю. Поражение во Вьетнаме, «уотергейтский» скандал и разоблачение методов ЦРУ в Чили и других странах – все эти события, выплеснувшиеся на страницы американской и западной прессы, давали отличные козыри в руки пропагандистов Восточного блока. Ведь одно дело – сообщать о неблаговидных делах своих противников и ссылаться на свое мнение или на мнение анонимных источников, и совсем другое – приводить слова непосредственных участников этих неблаговидных дел. Тем более что слова эти принадлежат людям такого ранга, как директора ЦРУ.
Знакомясь с материалами расследований комиссии Конгресса, Андропов мысленно благодарил судьбу за такой бесценный подарок. Однако в отличие от некоторых из своих коллег, которые выражали невольное восхищение плодами западной демократии, Андропов имел на этот счет несколько иное мнение. Он считал, что дело здесь вовсе не в демократии, а в причинах куда более меркантильных. Все дело было в том, что к началу 70-х ЦРУ приобрело слишком большой вес в обществе и превратилось в этакое государство в государстве. Оно противопоставило себя многим институтам власти и многими своими неблаговидными поступками, которые нет-нет, но просачивались в общество, портило представление о хорошо отлаженном механизме контроля и равновесия в системе управления. Вот американский истеблишмент и решил приструнить зарвавшееся ведомство.
Кроме этого, целью кампании по разоблачению ЦРУ было снять крышку с котла, то есть дать простор гласному обсуждению общественных проблем, что, по традиции, в жизни США играет куда большую роль, чем в Западной Европе. Например, в Англии было бы невозможно опубликовать книгу о разведке и контрразведке, которую Виктор Маркетти написал о ЦРУ в середине 70-х на волне расследований конгресса.
Вот почему Андропов полагал, что эта кампания по разоблачению ЦРУ в итоге приведет не к развалу грозного ведомства (этого никто из властей предержащих в США не хочет и не позволит), а к его укреплению. И все эти обвинения бывших директоров ЦРУ в злоупотреблениях властью закончатся пшиком (так оно и выйдет: Ричарда Хелмса хотя и отдадут под суд, однако присудят ему 2 года условного тюремного срока и заставят выплатить штраф в 2 тысячи долларов).
Однако Андропов не собирался упускать прекрасного шанса воспользоваться удобным моментом и вытащить грязное белье своего противника на обзор советского общества. Тем более в ситуации, когда американская администрация начала сворачивать многие инициативы, рожденные в эпоху разрядки. Тут должно было пойти в действие все: книги, пресса, кинематограф. Правда, придавать этому процессу широкие формы не входило в планы Андропова, так как он не хотел, чтобы у противоположной стороны появился лишний повод упрекнуть его страну в дискредитации процесса разрядки. Вот почему в те же летние дни 76-го Андропов выступил против проката в СССР одного из известных американских фильмов. Дело было так.
В 1974 году, когда кампания по разоблачению ЦРУ в США была в самом разгаре, известный американский режиссер Сидней Поллак (автор таких остросоциальных фильмов, как «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», «Такие мы были») решил снять художественный фильм на эту тему. В итоге на свет явилась картина «Три дня Кондора» по мотивам романа Джеймса Грэйди «Шесть дней Кондора», где речь шла о том, как некое подразделение в структуре ЦРУ физически ликвидирует своих же аналитиков, которые невольно сумели стать помехой в их неблаговидных делах. Уничтожив шестерых человек, киллеры ЦРУ охотятся за последним аналитиком – Кондором, который чудом сумел уцелеть во время ликвидации остальных (в этой роли снялся Роберт Редфорд).
Премьера этого фильма прошла в Америке в сентябре 1975 года и привлекла к себе внимание самой широкой общественности. Ажиотаж был вызван не только темой, но и трагедией, случившейся в те дни: внезапно скончался продюсер ленты Стэнли Шнайдер, для которого этот фильм был дебютом на продюсерском поприще. Смерть внешне здорового человека породила у людей подозрения, что в этом деле замешано ЦРУ, которое явно не хотело, чтобы эта картина вышла в свет. Однако спрятать фильм от общественности так и не удалось.
Не остались в стороне от этой премьеры и люди из КГБ. Поскольку фильмов, где так убедительно раскрывалась зловещая суть ЦРУ, в США еще не снималось, чекисты были чрезвычайно заинтересованы в том, чтобы такое кино вышло в советский прокат. В итоге «Совэкспортфильм», который был тесно связан с КГБ, немедленно обратился к своим американским коллегам с просьбой продать эту картину в СССР. Те согласились, после чего копия фильма была привезена в Москву и здесь спешно переведена на русский язык
