и убили миллионы. Но я не являюсь апологетом войны во Вьетнаме. Просто я не хочу, чтобы эта война была оправданием для других применять военную силу.
Однако в ноябре 1969 года случилось такое, что прибавило Дину уверенности в своей правоте, а Винчини заставило если не изменить свою позицию, то хотя бы задуматься. 13 ноября мировые агентства оповестили людей о кровавом злодеянии, которое учинили американские солдаты во Вьетнаме. Конечно, и до этого многие средства массовой информации писали о зверствах американской армии в этой войне, но делалось это как-то скупо, без детализации. А тут была описана настоящая бойня – жестокая и бессмысленная.
Автором этой мировой сенсации стал 30-летний американский журналист Сеймур Херш. До этого он успел поработать репортером уголовной хроники в Чикаго и пентагоновским корреспондентом агентства Ассошиэйтед Пресс. Из последнего он ушел после того, как его боссы в шесть раз сократили его материал о тайной подготовке США к химической и бактериологической войне. Видимо, именно последнее обстоятельство и стало поводом к тому, что некие анонимные источники из Пентагона, выступающие против войны во Вьетнаме, решили ознакомить его с секретной информацией по поводу закрытого суда над 26- летним лейтенантом армии США Уильямом Колли, который обвинялся в массовом убийстве мирных вьетнамских жителей. Херша чрезвычайно заинтересовала эта информация, и он взялся за расследование обстоятельств дела.
Как выяснил Херш, Колли возглавлял роту «Чарли», которая 16 марта 1968 года проводила зачистку территории, где, по сведениям разведки, скрывались вьетконговцы. Однако, не обнаружив таковых, солдаты «Чарли» по приказу Колли решили уничтожить жителей деревни Сонгми, которых они заподозрили в пособничестве северовьетнамцам. Озверевших солдат от расправы не остановило даже то, что на тот момент в деревне были одни женщины с детьми да пожилые люди. Расправа напоминала собой зверства фашистов на оккупированной территории. Подчиненные Колли даже устроили между собой соревнование, кто больше убьет людей. Причем при этом они не стеснялись позировать военному фотографу Хэрбелу, который фиксировал эти зверства на пленку. Видимо, солдаты были полностью уверены в своей безнаказанности. И у них были на этот счет основания: Колли сообщил командованию, что его рота в ходе успешной операции уничтожила 128 вьетконговцев (по другой версии, было уничтожено более 400 человек). После этой депеши, которая ушла сначала в Сайгон, а оттуда в Пентагон, главнокомандующий генерал Уэстморленд поздравил роту лейтенанта Колли с «выдающейся операцией».
Когда статья Херша была готова, он предложил ее двум популярным журналам – «Лайф» и «Лук». Но тех не заинтересовали мертвые Сонгми. Тогда Херш обратился к услугам агентства «Диспетч ньюс сервис» со штатом из двух вчерашних антивоенно настроенных студентов Дэвида Обста и Майкла Морроу, чтобы те подыскали ему издание, которое согласится напечатать материал о Сонгми. Эти поиски увенчались успехом, поскольку аккурат в те дни началась настоящая война между администрацией Никсона и американской прессой. В итоге из 50 американских и английских газет, с которыми связались бывшие студенты, 36 согласились заплатить по 100 долларов за статью Херша. Так весь мир узнал о трагедии маленькой вьетнамской деревушки, которую Пентагон собирался скрыть от глаз широкой общественности, проведя закрытый суд над Колли. Однако теперь, когда правда вскрылась, генералам из Минобороны пришлось спешно привлекать к ответственности и других своих вояк. Правда, итог этого судебного разбирательства оказался вполне предсказуем: козлом отпущения был все же объявлен один человек – лейтенант Уильям Колли, которого суд сначала приговорит к пожизненному заключению, а чуть позже скостит ему срок до двадцати лет.
Как и миллионы американцев, Дин был глубоко потрясен этой историей, хотя до этого неоднократно был наслышан о зверствах своих земляков во Вьетнаме. Но тут он увидел эти зверства воочию: в журналах «Лайф», «Штерн» и газете «Кливленд плейн дилер», куда фотограф Хэрбел продал свои снимки расправ в Сонгми. Эти снимки Дин специально принес Винчини и, после того как тот их посмотрел, спросил:
– Кто-нибудь может предоставить мне такие же снимки зверств советских солдат в Чехословакии?
– Насколько я знаю, в Чехословакии тоже были жертвы, однако ни одна советская газета об этом даже не написала, – после короткой паузы ответил Винчини. – И тем более не опубликовала на своих страницах ни одной фотографии, где были запечатлены эти жертвы.
– Упрек в отсутствии свободы слова в Советском Союзе? – спросил Дин. – Упрек принимается, но только частично. У меня на родине эта свобода слова тоже имеет свои пределы. Вы можете назвать мне хотя бы один художественный или документальный фильм, который вышел в США за последние восемь лет и где речь бы шла о войне во Вьетнаме?
Винчини в ответ пожал плечами.
– Вот именно: таких фильмов вы не знаете, – не скрывая своего торжества, произнес Дин. – Хотя на самом деле несколько документальных фильмов на эту тему было снято, но их даже близко не пустили к широкой демонстрации. А художественных фильмов о вьетнамской войне вообще никто не снимал, поскольку режиссеры знают – их никто в Америке не покажет.
– Стоп, я, кажется, вспомнил один фильм, – внезапно воскликнул Винчини и даже хлопнул себя ладонью по лбу. – Его снял ваш знаменитый ковбой… как его… – И Винчини наморщил лоб, пытаясь вспомнить фамилию режиссера.
– Уж не кумира ли моего детства Джона Уэйна вы имеете в виду? – догадался Дин, о ком идет речь. – Да, он и в самом деле год назад снял такой фильм – «Зеленые береты» называется. Но это же откровенная пропаганда: в нем наши солдаты во Вьетнаме изображены вроде Армии спасения или Корпуса мира. Но после Сонгми мы видим, чем на самом деле они там занимаются.
– Но не все же такие звери, как этот лейтенант Колли с его ротой, – возразил Винчини. – Война штука жестокая. Я думаю, что и горячо защищаемые вами советские солдаты, окажись они в таких же условиях, что имеют место во Вьетнаме, не смогли бы сохранить свои руки чистыми. А кто думает иначе, тот наивный человек.
– Вот в этом мы с вами, синьор Винчини, кардинально расходимся, – твердо заявил Дин. – Вы опять хотите навесить на советских солдат ярлык агрессоров. Я же считаю, что роль агрессора присуща армиям капиталистических государств, а не социалистических. Насколько я знаю из истории, идея мировой революции советским руководством уже не пропагандируется лет сорок. Не может страна, которая всего два десятка лет назад пережила одну из самых страшных войн и потеряла двадцать миллионов человек, мечтать о новой войне. Я это окончательно понял, когда три года назад побывал в Волгограде, бывшем Сталинграде. А вот в руководителях своей страны я не уверен, поскольку на территории США пока ни одной войны, кроме Гражданской, не было, а значит, нет и настоящего понимания, что это такое.
Спорить с этим тезисом Винчини не стал: то ли согласился с ним, то ли просто не захотел больше говорить на эту тему.
Между тем конец года выдался в Италии кровавым. Неофашистские группировки специально нагнетали напряжение, чтобы подвести страну к государственному перевороту. Проект так называемой «стратегии напряженности» был принят к действию еще в апреле 69-го, когда в Падуе собрались руководители различных правых группировок. И первым серьезным актом, соответствующим «стратегии напряженности», явился взрыв бомбы в здании Сельскохозяйственного банка в Милане на пьяцца Фонтана. Взрыв произошел 12 декабря и унес жизни 16 человек (88 человек было ранено).
Спустя 25 минут после взрыва в Милане срабатывает другая «адская машинка» – на этот раз в Вечном городе, в Риме, в подземном переходе Трудового банка. Там обошлось без убитых, однако 16 человек тяжело ранены. Правые газеты тут же заявляют, что эти преступления – дело рук «красных». Власть легко соглашается с этим выводом и устраивает облавы в стане левых. А правых даже не трогает. Когда один из следователей, расследовавших взрывы в Милане и Риме, заявляет, что нашел следы, ведущие к правым, Главный прокурор республики тут же подписывает приказ об отстранении этого следователя от расследования. В итоге неофашисты торжествуют и накапливают силы для новых терактов. Они возобновятся весной 1970 года, когда в стране вновь поднимется волна стачечного движения. Тогда в окрестностях Турина взрывом динамита будет уничтожена высоковольтная линия электропередачи. За этим взрывом вскоре последуют и другие, как мелкие, так и крупные, цель которых одна – посеять панику и страх в обществе.
