уйму горючего на набор высоты и на бесцельное кружение над авианосцами в ожидании взлета торпедоносцев.
Оставалось два варианта. Он мог свернуть направо (на северо-запад), предположив, что японцы сделали поворот в сторону американских авианосцев. А можно было свернуть налево (на юго-восток) к острову Мидуэй, считая, что японские авианосцы движутся быстрее, чем предполагалось, и намерены возобновить попытки сокрушить оборону острова. Последний вариант действий имел и другие преимущества: если противника там не окажется, он сможет посадить свои самолеты, дозаправиться, получить свежую информацию о местонахождении японцев и снова вылететь им навстречу.
Мрачно взглянув на указатель топлива, а потом снова окинув взглядом безмятежный океан, Маккласки мысленно бросил монетку и свернул налево, к Мидуэю[77].
В это же время адмирал Тиути Нагумо, командующий ударной японской авианосной группой, позволил себе слегка расслабиться после того, что с его точки зрения было достаточно хмурым утром, в конце которого чуть забрезжил призрак удачи. Все утро корабли его мощного соединения ни разу не подверглись нападению ни американских бомбардировщиков наземного базирования, ни торпедоносцев. Потрясением для него явилось присутствие вражеских авианосцев — предполагалось, что американцы находятся в районе Перл-Харбора — но через некоторое время самолет-разведчик обнаружил американские авианосцы. К удивлению адмирала, они оказались в 200 километрах к северо-востоку от него. Его самолеты наконец вернулись после утреннего удара по острову Мидуэй, а пилоты истребителей отдыхали после воздушных поединков. Времени довооружить все самолеты необходимым количеством торпед и бронебойных бомб для нанесения удара по вражеским кораблям уже не оставалось, но он успокоил себя мыслью о том, что его пилоты вполне смогут уничтожить американские авианосцы и тем оружием, которое у них имеется. Налеты американцев закончились, равно как и вызванное ими смятение. Боезапас самолетов был пополнен. Теперь самым важным было ответное нападение, решающее сражение с остатками вражеского флота. Наконец, поступили сообщения о том, что самолеты на всех его четырех авианосцах готовы к взлету. Через двадцать восемь минут после того, как последний из американских торпедоносцев упокоился на дне Тихого океана, адмирал Нагумо приказал своим самолетам взлететь и построиться для нападения на американские авианосцы.
Ситуация на авианосцах «Хорнет», « Энтерпрайз» и «Йорктаун» была не из лучших. Большая часть истребителей сегодня утром была отправлена для нанесения ударов в расчете на то, что они застигнут японцев врасплох. Утренние, тщательно спланированные налеты провалились после того, как торпедоносцы, бомбардировщики и истребители появились в районе местоположения противника в разное время и японцы получили возможность разделаться с ними поочередно. Многие пилоты даже не смогли обнаружить японцев и вернулись на Мидуэй или совершили вынужденную посадку на воду. Боевые информационные центры получили одни случайные малопонятные обрывки радиосообщений, свидетельствующие только о том, что среди пилотов царит растерянность и отчаяние. Лишь несколько самолетов сумели вернуться на свои авианосцы. Все они были изрядно потрепаны, а горючего в баках практически не оставалось. К середине утра 4 июня 1942 года большая часть ударных сил американских авианосцев была рассеяна, или покоилась на дне океана.
Два японских самолета к тому времени обнаружили американский флот и теперь, скрываясь за редкими облаками, старались подобраться поближе. Они непрерывно передавали навигационную информацию приближающейся ударной группе из бомбардировщиков и истребителей с тем, чтобы как можно быстрее вывести их на цели. Вскоре после 11:00 по местному времени американские радары засекли первую волну атакующих японских самолетов в количестве 200 единиц, приближающихся к практически беззащитным авианосцам. Дать им отпор могла только группа «Уайлдкетов» воздушного патруля. Бой был коротким: через шестнадцать минут все три авианосца были поражены и японские самолеты обрушились на крейсеры и эсминцы охранения
Когда атака закончилась, «Энтерпрайз» и «Йорктаун» еще держались на плаву, но команды их покинули, и на борту оставались лишь группы специалистов, оценивающих степень повреждений. «Хорнет» почти сразу затонул, и к месту его гибели тут же устремились эсминцы с тем, чтобы подобрать спасшихся моряков. Несмотря на отчаянные попытки запустить машины двух уцелевших авианосцев, все понимали, что решающим фактором является время. Никто не сомневался, что вскоре последуют новые налеты, а после этого корабли окажутся в пределах досягаемости пушек японских линкоров. После того, как из воды был вытащен последний моряк, подошли эсминцы и выпустили по нескольку торпед в опустевшие корпуса. Теперь еще два американских авианосца разделили участь своих пилотов и их самолетов, упокоившись на глубине двух миль нa дне Тихого океана. Уцелевшие корабли, битком набитые моряками, которых сумели обнаружить и вытащить из воды, на всех парах устремились прочь от противника на северо-восток.
Вскоре после этого японские силы вторжения под прикрытием шквального огня линкоров и крейсеров сил поддержки начали высадку на Мидуэй. После недолгого жестокого сражения оборона острова была смята и над тем, что незадолго до этого было кусочком американской территории, взвился флаг Страны Восходящего Солнца[78] .
Известие о потере трех авианосцев и острова Мидуэй для Вашингтона оказалось подобным удару молнии. Такие новости от народа скрыть было невозможно: слишком уж много материалов о крупном морском сражении к этому времени появилось в средствах массовой информации. Когда смысл случившегося наконец дошел до сознания нации, стали раздаваться громкие и крайне эмоциональные призывы к правительству дать ответ. Состоялись экстренные совещания президента и его администрации с министром обороны и его заместителями, другими силовыми министрами и самыми влиятельными членами Конгресса. Наконец все присутствующие осознали значение того, что произошло, вину за поражение быстро возложили на адмирала Честера Нимица, которого обвинили в азартной игре почти всеми остающимися на тихоокеанском театре военных действий американскими военно-морскими силами. Зачем нужно было подвергать риску «Йорктаун», который и так всего несколько дней назад в сражении в Коралловом море получил серьезные повреждения? Почему, несмотря на все предупреждения, полученные Нимицем, провалились воздушные атаки на японские авианосцы? Почему, когда адмирал Хэлси угодил на госпитальную койку, Нимиц для командования столь серьезными авианосными операциями против японцев выбрал адмирала Спрюэнса, превосходно командующего крейсерами, но совершенно незнакомого с авианосцами?
Само собой, было начато расследование, но прежде всего следовало как следует оценить новое и крайне сложное положение США и их союзников. Это было не просто еще одним поражением на Тихоокеанском театре военных действий. Это был полный разгром. Даже те небольшие операции, которые США и союзники могли осуществлять до Мидуэя в виде налетов и локальных военных действий, теперь представлялись невозможными. Австралия и все остальные территории в южной части Тихого океана оказались совершенно беззащитными и перед угрозой японского вторжения. Теперь на Тихом океане оставались только «Уосп» и «Саратога». В то же время японцы располагали десятью тяжелыми и пятью легкими авианосцами. После разгрома в Перл-Харборе у американцев на Тихом океане не оставалось ни одного линкора, и это означало полное господство японцев от Индийского океана до побережья Калифорнии. Имело место множество взаимных упреков, но действенных решений никто принять не мог.
Теперь, решили японцы, Его величеству императору больше не угрожают жалкие укусы американцев и, что еще более важно, Соединенным Штатам придется признать превосходство Японии и согласиться на мир на ее условиях. Именно это с самого начала и являлось основой плана японской военной кампании. Сначала ослабить американский флот, затем изолировать американские гарнизоны и подавить их сопротивление, и, наконец, втянуть остатки сил противника в решающую битву на море. Как и предполагалось, все шло своим чередом. Оставалось лишь добиться от американцев принятия условий перемирия, после чего Япония сможет полностью сосредоточиться на развитии и укреплении своей империи. Когда в Токио вовсю праздновали победу, лишь адмирал Исороку Ямамото по-прежнему оставался в штабе со всеми своими старшими офицерами. Времени терять было никак нельзя. Даже при том, что противник как будто полностью деморализован, адмирал обдумывал свои собственные планы и предложения Генерального штаба по поводу проведения следующей фазы операции, обеспечивающей
