они меня поняли. – Играйте в основном вничью…
Когда начался второй тайм, Брежнев и Шеварднадзе уже заняли свои места в ложе. За спиной генсека пристроился один из его телохранителей. В его задачу входила даже не охрана Брежнева, а обеспечение его… очками разных диоптрий. Если генсеку надо было следить за ходом матча, ему подавались очки с сильными стеклами, если он хотел заглянуть в программку – послабее. Работа была не менее ответственная, чем охрана, поскольку требовалось не перепутать очки, иначе генсек мог расстроиться.
Между тем вторая половина игры выдалась куда более напряженной. Если в первом тайме команды осторожничали, то теперь заиграли острее, опасные моменты стали следовать один за другим у обоих ворот. В итоге на 7-й минуте тайма москвича Парова сбили в штрафной тбилисцев, и Рубенис решительно указал на 11-метровую отметку. Тбилисцы, естественно, стали возмущаться: мол, не было никакого нарушения. Ситуация накалились настолько, что Рубенису пришлось напомнить игрокам, кто следит с трибун за их игрой: «Вам что, нужен скандал?» Только после этого тбилисцы расступились. И Андрей Якубик забил первый гол.
После пропущенного мяча гости не сдались, а даже наоборот – заиграли еще более напористо. В результате во время одной из их атак мяч пересекает линию ворот москвичей. Рубенис дает свисток и указывает на центр поля. Однако эпизод был настолько спорным, что москвичи тут же подняли крик: «Откуда гол? Не было гола! Проституция, а не судейство! Опять грузины всех купили!» Точно такие же реплики неслись и с трибун. Положение у Рубениса было незавидное. А тут еще боковой судья развел руками: дескать, я ничего толком не увидел. И все же главный арбитр зафиксировал взятие ворот. Счет стал 1:1 и до конца встречи уже не изменился. Когда команды уходили в раздевалки, москвичи не скрывали своих чувств: «Он же сказал, что надо сыграть вничью, потому и засчитал гол, которого не было».
После душа Рубениса ждала пресс-конференция, на которой он должен был отчитаться о проделанной работе. Она получилась напряженной, поскольку все столичные судьи стали доказывать, что гола в ворота москвичей не было. Рубенису грозила «тройка» за матч, после которой его могли на какое-то время отстранить от судейства игр высшей лиги. Но тут случилось чудо. С самого верха пришла новость, что высокие гости остались очень довольны увиденной игрой, и отношение к Рубенису сразу изменилось. Ему выставили «четверку». А в 21.30, когда в программе «Время» появился отчет об этой игре, стало окончательно ясно, что второй гол был засчитан справедливо – камера четко зафиксировала взятие ворот.
«Блуждающий форвард»
(Анатолий Шепель)
9 сентября 1977 года в «Комсомольской правде» появилась заметка из разряда разоблачительных – «Блуждающий форвард». Героем ее стал 27-летний футболист Анатолий Шепель, который за последние три года успел сменить сразу три клуба: одесский «Черноморец», киевское и столичное «Динамо». Шепель был талантливым футболистом: он дважды становился чемпионом СССР (в 74-м с киевским «Динамо» и в 76-м – со столичным), выиграл Кубок СССР в 74-м. Даже сыграл один матч за национальную сборную страны. Мог бы и дальше почивать на лаврах, но, видно, слава вскружила ему голову.
В августе 1976 года, будучи вместе со своими одноклубниками по столичному «Динамо» проездом в Киеве, он отпросился на пару дней навестить свою больную жену, но вместо этого пропал аж на… 45 дней. Видимо, рассчитывал, что ему, как звезде, все сойдет с рук. Не сошло. Когда он вернулся обратно, одноклубники указали ему на дверь, обвинив в неуважении к коллективу и рвачестве. В доказательство последнего приводился такой факт: Шепель продал обе свои «Волги», которые ему помогло купить руководство команды, – одну через пять, другую через четыре месяца после покупки.
По меркам того времени подобного рода публикации в центральной прессе могли серьезно осложнить жизнь любого человека (не то что теперь: сегодня хоть обпишись – всем до лампочки). Не стал исключением и герой заметки «Блуждающий форвард». После нее Шепель в течение года не мог устроиться ни в один из клубов высшей лиги, пока тот же «Черноморец», где он когда-то играл, не взял его обратно. Но особенных лавров футболист там уже не снискал и через год ушел на тренерскую работу.
«Иронию судьбы» – в лауреаты!
В октябре 1977 года прошли решающие сессии по выдвижению кандидатов на получение Государственных премий. В секции кино и телевидения были выдвинуты на соискание сразу 9 претендентов (пять художественных фильмов, три документальных плюс программа «Время», без которой было нельзя, – ее обожал Брежнев). А премий в этой номинации было всего три.
Между тем особые споры возникли вокруг двух комедий: «Афоня» Георгия Данелии и «Ирония судьбы» Эльдара Рязанова. Мнения здесь разделились: кто-то предлагал вообще убрать их из списка (мол, год-то юбилейный, не до комедий), кто-то предлагал перенести на следующий год, а кто-то настаивал на том, чтобы оставить хотя бы одну комедию. 10 октября, когда начались осенние сессии, эта проблема опять встала перед членами секции. Спорили до хрипоты, но так ни до чего и не доспорились. Решили продолжить разговор через неделю – 17 октября. Далее приведу отрывки из стенограммы того заседания:
С. Жданова (зампред Гостелерадио): Давайте решать конкретно: выдвинем режиссеров за две хорошие комедии.
С. Герасимов (председатель секции): Это упирается в стену нежелания других секций.
Ф. Ермаш (председатель Госкино): Нет оснований, что секции поддержат «Иронию судьбы». Говорят хи да ха.
С. Герасимов: А по-моему, она нравится.
В. Ждан (ректор ВГИКа): Не пройдет! Нам придется отстаивать одну комедию. «Афоня» по художественным достоинствам и социальному значению сильнее.
С. Герасимов: Может быть, все-таки перенести Данелию. Надо его сохранить обязательно.
С. Ростоцкий (кинорежиссер): На двух комедиях настаивать нельзя.
С. Жданова: Но выбор одной будет субъективным. Это трудно.
Ф. Ермаш: Для меня не трудно. «Афоня» выше по искусству.
С. Жданова: А по-моему, «Ирония судьбы».
В. Ждан: У Рязанова комедия, но по стилю Данелия выше…
Ф. Ермаш: Если уж переносить, то я за перенос «Иронии судьбы». В «Служебном романе» тот же состав плюс Фрейндлих. А у Данелии в «Мимино» другой состав.
С. Герасимов: Хорошая мысль.
С. Жданова: Но у «Иронии судьбы» есть преимущество в массовости, в тиражности картин. По ТВ ее показывали три раза.
И. Кириллов (диктор телевидения): «Афоня» пользовался большим успехом в Гане.
Ф. Ермаш: И в Англии, в США, во всех социалистических странах. Данелия всегда социальную проблему решает.
С. Герасимов: Наведем справки, что пользуется у членов комитета большей популярностью, и решим. Для меня вопрос решен в пользу «Афони». Это решение более стабильно у нас в секции. Голосуем список: «Белый пароход», «Выбор цели», «Афоня», программа «Время», «Сто дней после детства». А «Иронию судьбы» переносим на будущий год».
Объясняя причины такого решения, Э. Рязанов пишет: «Соотношение сил в секции было понятно. Ермаш был активно против нашей картины. Он считал мой уход на телевидение чем-то вроде измены, не выносил Лапина, кино соперничало с телевидением и так далее. А следовательно, Ждан, Кармен, Кулиджанов, Ростоцкий и другие кинематографисты шли за ним в фарватере (Ермаш очень не любил, когда выступали против него). Герасимов занимался балансировкой, что называется „и нашим, и вашим“, а может быть, был искренен в своих бесконечных вихляниях. Единственным человеком, который последовательно выступал за нашу ленту, была Жданова…»
20 октября на свое очередное заседание вновь собралась секция кино и телевидения, которая должна была выдвинуть кандидатов на получение Госпремий. На этот раз ситуация развернулась на 180 градусов. Председатель секции Сергей Герасимов вдруг сообщил, что «Иронию судьбы» поддерживают другие секции, а посему именно «Афоню» надо перенести на следующий год. Ему возразил другой кинорежиссер – Станислав Ростоцкий: он предложил вместо комедий отстаивать… документальный фильм
