Скоро мы проверим, насколько хорошо он с ней знаком…
Дмитриев возник словно из-под земли. Я уже привык к его манере появляться ниоткуда и реагировал на эти фокусы довольно лениво.
— Вы, по всей видимости, уже часа полтора здесь прогуливаетесь? — спросил я, открывая ему дверцу машины.
— Меньше, — коротко ответил он.
— Ну и как вам?
— Все тихо. Странно это… Почему за вами перестали следить?
— А я пообещал им вести себя спокойно.
— Кому — им? — удивился майор.
— Американцам, — меланхолично ответил я. — Все это время за мной, кроме вас, следило ЦРУ. Ну и местные мафиози, естественно.
— И вы так спокойно об этом говорите?
— А что мне делать? Биться в истерике и прятаться в парке под чугунными скамейками? Бросьте вы, майор. Тут такая каша заварилась, что повара уже сами не рады. А с американцами мы, бог даст, разберемся. Вряд ли они нас сегодня ждут. Так что — готовьтесь к подвигу, дружище. Вы своих бойцов проинструктировали?
— Да, — коротко ответил он. Не похоже, что мой оптимизм его заразил.
— Ну, тогда по коням. Если вы погибнете, майор, я поставлю вам роскошный памятник, — заявил я, трогая машину с места. Грубовато, конечно, зато эффективно. Лучше пусть обижается, чем боится. Я и сам боюсь, этого достаточно.
Два здоровенных бензовоза мы нашли быстро. Стояли они именно там, где я рассчитывал их увидеть. В небольшом тупичке вблизи офиса Паолы на Via Molino Delle Armi. Чудное, тихое место. В кабине одного из них на сиденье лежала сумка с рабочей одеждой. Все остальные «игрушки» также были на месте. Небольшая рыболовная сетка с грузиками на одной стороне и пластиковыми поплавками, соединенными в виде трубы, на другой. Разобранный дельтаплан, боевой арбалет с короткими стальными стрелами, 12,7-мм винтовка М82А2 с оптическим прицелом, два автомата «Узи» и три винтовки «М-16», масса патронов, гранаты. В общем, набор «Мечта террориста». Я радовался, как дитя, зато Дмитриев окончательно пал духом. Можно было переодеваться и двигаться в путь.
— Звоните своим подчиненным, Виталий Борисович. У нас сегодня по плану — подвиг. Нужны герои. — Я протянул ему трубку.
Скептически хмыкнув, он набрал номер. Я ковырялся с вновь обретенным богатством, укладывая его по возможности компактно и повисшую в воздухе паузу почувствовал не сразу.
— Они не отвечают, — напряженным голосом сказал наконец Дмитриев. Я обернулся.
— Наберите еще раз. — Он на меня посмотрел, как на дурачка. Согласен, глупость сказал.
— Они были там, когда вы уходили? Ужинать ядовитыми грибами не собирались?
— Нет. — Он казался растерянным. — Все было нормально… Мне это не нравится, Дюпре. Нужно ехать туда.
Честно говоря, мне все это тоже очень не нравилось. Особенно мне не хотелось идти на поводу у ситуации. Если это ловушка, то расставлена она классически. И я не настолько доверял Дмитриеву, чтобы исключать его участие в расстановке сачков и капканов. Экое скотство! Ведь придется ехать…
— Хорошо, — решился я. — Быстро в мою машину. Время еще есть, посмотрим на ваших раздолбаев.
Он повернулся, собираясь двинуться в ту сторону, где стоял «Мерседес», и мне вполне хватило этого мгновения. Достать из поясной кобуры пистолет вообще дело недолгое. Направив «Беретту» ему в затылок, я тихо скомандовал:
— Стоять. Руки в сторону и — лицом ко мне. У вас оружие есть, Виталий Борисович?
Он удивленно смотрел на меня. Потом на смену удивлению пришло раздраженное недоумение. Мне, конечно, было слегка неудобно, но уж очень я не люблю непонятных людей с пистолетами в руках. Если он хороший парень, я с радостью извинюсь. А в противном случае… Без оружия он мне больше нравился.
— Очень осторожно достаньте пистолет и положите его на землю. Да, вот так. А теперь отойдите. Не то чтобы я вам не доверяю, майор… Просто мне так спокойнее. Повернитесь спиной!
Я подобрал пистолет, потом подошел к Дмитриеву, обыскал его. Нет, больше у него ничего не было.
— Прелестно. Вот теперь мы можем ехать. И — не делайте глупостей. Без оружия вы — ноль.
Я сел в машину. Немного потоптавшись, он последовал моему примеру. Уже сидя рядом сказал, не глядя в мою сторону.
— Не доверяете — ваше дело. Только не надо стрелять в спину, хорошо?
Параллельным зигзагом мысли идут, однако. Я молча кивнул, выезжая на тихую в этот час улицу.
Место для своей квартиры Дмитриев выбрал на редкость живописное. Туристам обычно настойчиво не рекомендовали посещать этот район, расположенный за Statione Centrale. Грязные тротуары, облупившиеся дома, белье, висящее в открытых окнах. Негры с нагловатыми физиономиями, какие-то подозрительные типы, кучкующиеся возле парадных, чумазые дети всех цветов и возрастов. Даша говорила, что где-то здесь родился небезызвестный Адриано Челентано. Что ж, очень может быть.
Дмитриев посоветовал зайти с черного входа, и, подумав, я с ним согласился. Ломиться прямо в лоб не стоило. Но машину, его мнению вопреки, я оставил не за квартал от входа, а непосредственно у дверей. Что-то мне подсказывало, что уйти величаво и плавно у нас не получится. Отправив майора вперед, я с пистолетом наперевес двинулся за ним. Старая деревянная лестница отчаянно скрипела, и подниматься по ней на третий этаж было настоящим мучением. Создавалось ощущение, что ступеньки визжат на весь дом. Если наверху нас кто-то ждал, то отыскать лучший способ оповестить о нашем прибытии было бы сложно. Я облегченно вздохнул, когда мы оказались на небольшой грязной площадке, скудно освещенной слабенькой лампочкой. На нее выходила только одна дверь, возле которой и завис мой спутник. Я легонько подтолкнул его стволом пистолета.
— Ну? Есть ключи? Открывайте.
Он осторожно вставил ключ в разбитый замок, повернул его несколько раз. Потянул за ручку. Злорадно скрипнув, дверь начала открываться. Протолкнув внутрь майора, я с опаской двинулся вслед за ним. Длинный обшарпанный коридор, еще одна дверь, настежь распахнутая. И большая комната, тремя окнами, выходящая на улицу. Дальше можно было не ходить.
Смерть застала их врасплох. Один сидел за столом, уткнувшись лицом в еще работающий портативный компьютер, другой так и остался сидеть в кресле перед включенным телевизором. Третий и последний лежал на полу у окна, а вокруг него расплывалась небольшая лужица крови. Я вопросительно взглянул на майора.
— Говорите, ребят жалко?
— Да пошел ты… — ответил он, с ненавистью глядя на меня. И прислонился к стене, словно ноги отказывались его держать. У меня пропали последние сомнения. Этого он сделать не мог. Он — не мог. Или я ничего не понимаю в людях. Я бросил Дмитриеву его пистолет.
— Лови, майор.
По-моему, он поймал его случайно. Еще раз взглянув на его побледневшее лицо, я медленно пошел по комнате, переходя от одного трупа к другому. Убийца был профессионалом. Причем высочайшей квалификации. В течение каких-то секунд он положил всех троих. Тремя выстрелами. И потом еще три контрольных, в голову. Никто не успел даже потянуться за оружием, хотя у всех оно было. Машинально, проходя мимо, я выключил телевизор. Да, так все и произошло. Он вошел через дверь, не ту, которой воспользовались мы, а парадную, выходящую на другую улицу. Очевидно, у него были ключи. Или отмычка, замок там стоял из тех, что можно открыть пальцем. Телевизор работал, поэтому они ничего не услышали. Потом он с порога расстрелял всех троих, прошел по комнате, выстрелил еще раз в каждого, и тем же путем покинул квартиру.
— Дюпре? — тихо окликнул меня Дмитриев. Я обернулся. — Ты думаешь… Это я их? — Он уже опомнился и смотрел внимательным, каким-то глубоким взглядом. Я покачал головой.
