Однако не все довольны его работой. Некоторых раздражает гневный пафос и суровая правда его искусства.
Кремер решает переехать в конце 1950 года в Германскую Демократическую Республику. Здесь он с радостью откликнулся на конкурс, объявленный в 1951 году правительством ГДР, на создание памятника героям Бухенвальда.
Все исследователи творчества Кремера, да и сам скульптор почти единодушно признают преемственную связь этого пластического решения со знаменитой скульптурной группой Родена «Граждане Кале». Однако отличие кремеровской группы заключено не только в идейно-смысловой наполненности образа, но и в ином понимании принципа построения пластической группы.
«Разворачиваясь в круговом обходе перед зрителем, — замечает исследователь творчества немецкого мастера Н. И. Полякова, — группа Кремера причудливо меняет форму, заключающую в себе каждый раз новое идейно-образное наполнение и, подобно чередующимся кадрам кино, передаёт динамизм действия, его многозначность. Такая повествовательность возникает из самой пластической организации группы, а не из отдельных её элементов — фигур, образующих монумент, то единое, но многозначное целое, которое логически последовательно раскрывается зрителю при круговом обходе. Таким образом, не раскрытие роденовских отдельных ярких драматических характеров, выраженных средствами пластики, а выявление самой пластики скульптурно- пространственной массы всей группы, принимающей всё новый и новый идейно-образный смысл, — таково принципиальное отличие кремеровского построения группы от группы Родена.
Группа Кремера отличается не только чёткой формальной художественной цельностью, ясностью и единством силуэта, согласием и стройностью ритма. Её пространственное построение сознательно рассчитано на множественность аспектов восприятия, раскрывающих событие в развитии, в многозначности живого процесса. Так Кремер подошёл к разрешению проблемы, которая его волновала ещё в тридцатые годы, — проблемы расширения изобразительных возможностей статического искусства скульптуры. Ваятель преодолел ограниченность не за счёт усиления литературно-драматического начала, не нарушением, а соблюдением законов пластики. С любой стороны все фигуры группы Бухенвальда образуют единый чёткий силуэт, единую пространственную массу, где нет ни зияющих пустот, ни излишней плотности, где объёмная форма сливается с пространством в естественное гармоническое единство».
В работе над памятником впервые по-настоящему раскрылись индивидуальные возможности творческого метода Кремера. Особенность его метода состояла в том, что скульптор не пользуется натурными зарисовками или лепкой с натурщиков. Все персонажи — одиннадцать фигур бухенвальдского памятника — это образы, созданные творческим воображением художника на основании огромного исторического материала о Бухенвальде.
В бухенвальдском монументе скульптор проводит идею об интернациональном характере борьбы с фашизмом. В облике одиннадцати героев он передаёт национальные черты. Здесь и француз — «Борец в берете», и группа русских — «Борец со знаменем», «Человек с винтовкой», и юноша с чертами лица, похожими на итальянца. Все они, сплочённые общей целью, выражают единство в схватке с фашизмом.
Завершив в 1958 году работу над бухенвальдским ансамблем, Кремер обратился к следующему большому произведению — антифашистскому памятнику заключённым концентрационного лагеря Равенсбрюк.
Как пишет В. В. Стародубова:
«Композиция Кремера установлена на развилке дороги, ведущей от Фюрстенберга к Равенсбрюку, у входа в мемориал. Как трагический пролог возвещает она входящему о том, что предстоит ему увидеть на территории лагеря, эмоционально подготавливает восприятие посетителя, создавая суровый психологический настрой. По своей тональности, по экспрессии образов группа Кремера резче, напряжённее остальных фигур мемориала и вынесение её за пределы комплекса говорит о художественном такте авторов проекта. Поставленная у входа в лагерь, на пустынной поляне, поросшей травой, она потрясает внезапностью своего появления среди мирного пейзажа. Три бронзовые узницы с мёртвым ребёнком на носилках неумолимо надвигаются на входящего, мрачный силуэт траурной процессии чётко выделяется на фоне неба. Кажется, что Кремер заставил скорбеть саму пластику — в линиях контура заключены мрачное величие, суровая печаль; вскинутая вверх рука одной из скорбящих словно воплощение горестного стенания».
И в дальнейшем Кремер часто обращался к антифашистской теме, создав в 1960–1968 годах памятник для немецкого сектора в Маутхаузене «О Германия, скорбная мать!», памятник бойцам интернациональных бригад.
Из других монументальных работ надо отметить памятник, посвящённый великому учёному — «Галилей» («А всё-таки она вертится!»). Над ним Кремер работал в 1968–1972 годах.
Яркую характеристику памятнику даёт В. В. Стародубова:
«Великий Галилей изображён стоящим на коленях. Это необычно. Но чем длительней наш контакт с произведением, тем яснее мы ощущаем, что перед нами великий человек. В его образе — энергия мысли и мощная воля. Это титан, мудрость которого, сознание своей значимости позволяют ему быть и лукавым и насмешливым. Композиция лаконична и проста, она читается с первого взгляда: взметнувшаяся, как заклятие, вверх рука — это призыв к современникам, это обращение через века к грядущим поколениям».
Скульптор вспоминает:
«Он стоит на коленях, но он не побеждён», — так сказал Константин Симонов о «Галилее», увидев его у меня в мастерской. Я благодарен ему за эти слова. С одной стороны, они освободили меня от сомнений формального порядка относительно позы стоящего на коленях Галилея, а с другой — вызвали ещё целый ряд соображений идейного характера.
Благодаря замечанию Симонова Галилей, принуждённый стоять на коленях, отрекающийся, получил новое идейное измерение, которое показалось мне продолжением основной мысли брехтовской пьесы «Жизнь Галилея», и не важно, сам ли Галилей прошептал знаменитые слова или народ придумал: «И всё- таки она вертится!». Кроме того, слова Симонова утвердили меня в моём намерении выявить в фигуре Галилея не мнимое предательство науки, которое всегда объясняется различными причинами, а обратить его в предостережение: «Люди, будьте бдительны!».
Фриц Кремер умер в Берлине 1 сентября 1993 года.
Евгений Викторович Вучетич
(1908–1974)
Евгений Викторович Вучетич родился 15 (28) декабря 1908 года в Екатеринославе.
В восемнадцать лет Евгений поступает в Ростовскую художественную школу, которую оканчивает в 1930 году. После этого он продолжает учёбу на скульптурном отделении Всероссийской академии художеств в Ленинграде (1931–1933).
Одной из первых работ молодого художника стал бронзовый портрет легендарного русского богатыря Ивана Поддубного. За статуи «Партизан» (1937) и «Ворошилов на коне» Вучетич получает золотую медаль Всемирной выставки в Париже 1937 года.
Уже произведения довоенного периода — скульптурно-декоративные оформительские работы, композиции, портреты свидетельствуют о больших творческих возможностях Вучетича.
Война, казалось, прервала деятельность скульптора. Вступив в народное ополчение, Вучетич до 1942 года воевал против фашистских захватчиков. Тяжело контуженный, он попадает в госпиталь. Затем его зачисляют в Студию военных художников им. М. Б. Грекова.
Жестокие бои, участником которых был Вучетич, люди, с которыми он делил трудности фронтовой жизни и опасность смерти, не могли не отразиться на его дальнейшем творчестве. Военной тематике посвятил он многие годы своего творчества.
Ещё будучи художником Студии им. Грекова, он делает в мраморе ряд портретов советских полководцев, маршалов Я. Н. Федоренко, И. Т. Пересыпкина, генерал-полковника Ф. И. Голикова (1944), в которых намечается особый подход к созданию героического портрета. Наиболее удачен в этом ряду бронзовый портрет генерал-полковника авиации С. И. Руденко (1945), где отдельные детали больше подчинены целому. В нём подчёркнуты активность, волевая устремлённость человека, есть попытка передать характер обстановки, в которой он действует. Эти черты последовательно как определённая система характеристики проявляются в бюсте генерала армии И. Д. Черняховского (бронза, 1945).
Рано обращается Вучетич к созданию монументов героям войны. Он создаёт памятник генералу М. Г. Ефремову (1943–1946), попавшему в окружение и сражавшемуся вместе со своими солдатами до последнего патрона. Скульптор находит редкую в монументальной скульптуре многофигурную композицию, передающую момент напряжённого боя в кольце врагов.
С 1946 по 1949 год Вучетич вместе с архитектором Я. Белопольским работает над сооружением большого мемориального ансамбля в Берлине, посвящённого советским воинам, павшим в последних боях с фашизмом.
Памятник стал образцом синтеза, где архитектурные и скульптурные формы, а также окружающая природная среда подчинены единому идейному замыслу.
При сооружении памятника мастерски использовались различные материалы — гранит, бронза, смальтовая мозаика. Каждый материал внёс яркие краски, свою интонацию в создание художественного образа.
Композиция настоящего памятника постепенно развивается в пространстве. Богатство идейно-образного содержания ансамбля раскрывается по мере движения посетителя. Авторы гениально организуют не только пространственное восприятие памятника, но и определяют настрой зрителя.
Образно говоря, была создана в камне и бронзе своего рода симфония, в которой траурные ноты, выражающие глубокую скорбь, не заглушают жизнеутверждающего звучания темы победы над фашизмом.
В пролётах гранитных арок, как в торжественной раме, фигура женщины. Женщина присела на камень, опершись на него рукой и склонив голову. Горе её глубоко! Эта скульптура — собирательный тип женщины-матери, вынесшей на своих плечах все тяготы войны. Миллионы матерей проводили своих сыновей на ратные подвиги и не дождались их возвращения домой. Мать-Родина скорбит о своих погибших детях. Фоном статуи служат ели и тонкие берёзки со
