близкой к единице. Вот, у меня здесь все записано, красным по черному. – И он вытащил дешевый, для начальной школы, голоблокнот. – Внимание и повиновение, Ваше Истинное Достоинство.
– Значит, говоришь, с вероятностью, близкой к единице? И красным по черному? – отреагировал гарант, на мгновение задумался и резко снизошел: – Ладно, иди сюда, давай. – Взял из задрожавших пальцев кубик голоблокнота, хмыкнул, повертел, взвесил в руке. – М-да, ладно, молодец. Слово твое нами услышано. Двигай пока что, подожди-ка в приемной. И вы тоже, – глянул он быстро на Истинных Соратников. – А вас, дорогой коллега, я очень попрошу остаться.
И маленькие, глубоко посаженные глаза его твердо посмотрели на Зама. Они словно бы сказали ясно и без всяких слов: корешок, а ведь дело-то стоящее. В натуре.
Зам был ануннаком тертым, многоопытным, лихим, прошедшим Свару и Глобальную Чистку. Он выдержал тяжелый президентский взгляд, золотозубо оскалился и всем своим видом показал: голимо ясно, что в натуре стоящее, давай, пахан, расклад, и будем мозговать…
А собственно, чего тут мозговать – шевелить грудями надо. Ну не полный же кретин этот самый Алалу, чтобы вот так, с поста обер-маршала рвануть с концами сквозь Туннель. Стало быть, имел козырный, к гадалке не ходи, интерес, а значит, не хрен разговоры разговаривать и надо попу рвать на сто лимонных долек…
Президент, впрочем, полагал совершенно аналогично.
– Вот что, милый, – сказал он Заму, когда они остались в кабинете одни, – впрягайся в пахоту. Бери-ка этого библиотекаря вместе с его корешем вычислителем, выворачивай их наизнанку, делай с ними, что хочешь, но чтобы завтра уже к обеду был положительный конкретный результат. Ты меня понял? Положительный и конкретный, – повторился президент. – Завтра к первому обеду. – И неожиданно он проглотил слюну – вспомнил о столе в Розовой гостиной. На котором пенис тигра У и молоки карпа Ре – горой.
– Ну-с, пожалуй, начнем. – Зам посмотрел на заместителей. – Давайте излагайте в темпе вальса. Однако попрошу без суеты. Итак?
Помощников у Зама было трое: Бывалый Вивисектор, Блюститель от Юстиции и Главсекреткорректор Безопасности, все ануннаки тертые, проверенные, являющие собой команду. Сборную. Ох, и славно же поиграли во время Четвертой и Пятой Тотальных Терок. С мокрым счетом в одни ворота…
– Внимание и повиновение, Генерал, – слово взял Главный Вивисектор, встал, мигом активировал голографический проектор. – Докладываю.
И принялся вещать, складно, внятно, браво, с чувством, с интонацией, с расстановкой. Точнее говоря, это был не доклад – рассказ в картинках. Все было строго задокументировано, тщательно запротоколировано, на веки вечные занесено в решетку голокристалла. Да, работа была проделана адова. Замовы помощники поговорили крепко с выскочкой библиотекарем и умником вычислителем, так что первый пошел на органы, а второй на протоплазму. Однако же не зря – впереди забрезжил свет истины. Правда, мутно и далеко. Только Первый Вивисектор, Блюститель от Юстиции и Главсекреткорректор не боялись трудностей – они принялись рыть дальше и причем всеми четырьмя конечностями. И раскопали факты прелюбопытнейшие, от коих крепко захватывало дух, будь Закадычный Зам в ладах с Пегасом, такой роман бы написал. Впрочем, какой там жеребец, какой роман – государственная тайна.
Давным-давно, оказывается, еще в эпоху деда гаранта, случился социальный катаклизм, причем случился, гад, на самом верхнем уровне – группа лицензированных высокопоставленных кураторов попыталась было захватить власть. Однако, слава богу, безрезультатно. Одним из предводителей восстания был некто Бессмертный Ан, его, как полагается, судили по всей строгости и дали пожизненный срок. Послали кайлить раданий. Естественно, в мобильной, известной на всю галактику зоне на старой, но недоброй Нибиру. Так вот, этот Ан бежал, причем не в одиночку, а с компанией. Как – черт его знает. Правда, примерно в это же время пропал суперкруизный лайнер, однако прямо привязать Ана к его пропаже не представляется возможным. Зону, естественно, расформировали, режим усилили, начальство большей частью отправили на органы, однако дело совсем не в этом. Дело в том, что обер-маршал Алалу был в это время зэком на Нибиру и, как видно, очень не любил того самого беглого Ана. Настолько, что, дорвавшись до власти, устроил грандиозное расследование, да только даром тратил время и деньги – не поймал никого. Немного вроде бы угомонился, толково втер начальству очки и принялся с размахом копать под ассуров, масштабно выяснять причину их могущества. Еще как масштабно – вытряхивали музеи, переворачивали архивы, устраивали этнографические экспедиции на Альдебаранщину и Кассиопейщину. И все это с легкой благословляющей руки тогдашнего президента. Понять гаранта было несложно – казна пустеет, инфляция растет, замучили свары с Туманностью Персея. А тут такое. Тайное могущество. А ну как повезет. Подвалит. Подфартит… Но, как известно, деду президента повезло не очень, он вскоре умер тихо и скоропостижно. А вот Алалу, видимо, что-то раскопал, причем настолько значимое, что захотел слинять. Что именно – не ясно, можно только догадываться. Конкретики не знал даже его Старший Помощник, решивший на прощание заложить своего шефа. Однако до Алалу ему было далеко – обер-маршал исчез, а имя незадачливого фискала бесследно затерялось в веках. Единственное, что осталось, – это голограмма с доносом. Но это так, навскидку, не ухватывая суть, не заглядывая в корень, не понимая всех нюансов. А по большому счету, глобально – еще, конечно, тензоры полей, сводные данные анналов, векторы хрональных флуктуаций. Как говорится, тайное когда-нибудь да становится явным. И теперь с достаточной гарантией ясно, куда держал свой путь негодник Алалу. Неясно только зачем. Вернее, в чем был его конкретный интерес. Можно только приблизительно догадываться, что он нашел нечто очень важное…
– Ну конечно же, что-то весьма существенное, иначе бы ни за что не слинял, – мастерски подвел итог вводной части Зам, милостиво кивнул и обрадовал заместителей: – Ну что, молодцы. Я сегодня же вечером буду во дворце и со всей возможной тщательностью отрапортую президенту. И хотя не одобряю скоропалительных прогнозов, но уверен всеми фибрами своей души, что его Истинное Достоинство даст добро. Гм… То есть зеленый свет. А это значит: не расслабляться. Боже упаси вас сидеть на жопах ровно – в темпе заготавливайте план, уточняйте детали, думайте, и со всей ответственностью, о кадрах, черт бы их драл. Они, эти кадры, в натуре решают все. Так показывает практика, так говорит президент.
– Ваше Правдолюбие, так точно, – мастерски, вперед других, согласился с Замом Секреткорректор, а сам подумал о чудо-молодце, ухаре-виртуозе с килбольного поля. Не ударившим в грязь лицом, ни на йоту не оплошавшим, не давшим себя объехать на кривой, а давшим возможность заработать денег. И не малых. Ох, верно говорит этот президентствующий мудак, что кадры решают все…
– Итак, ануннаки, попрошу тишины, – властно, с неожиданной твердостью, негромко скомандовал Тот. – Постараюсь быть краток.
События последних дней резко переменили его, мягкий интеллигентный эрудит вспомнил свое зэковское прошлое. И вспомнил донельзя отчетливо – сейчас требовалась предельная жесткость. Без нее ни порядка, ни дисциплины, ни субординации, а значит, анархия, шатания, разброд и беспредел. И как результат, как логическое следствие – неизбежная, стопроцентная гибель всего. Крушение дела, начатого Аном. Великим учителем, бессмертным ануннаком. Даром что ушедшим – живейшим среди живых.
– Давай, давай, корешок, вещай, – сразу и с уважением отозвался Красноглаз. Мочегон шмыгнул носом, Нинурта кивнул, Шамаш оскалил зубы с полнейшим дружелюбием. – Давай, Тот, братуха, мы все слухаем тебя.
Энки, Нинти, Энлиль и Исимуд не отреагировали никак, сидели тихо, молчали себе в тряпочку. Последний находился в каком-то отупении, страдал от безысходности, убивался по деньгам, а первый, вторая и, особенно, третий старались не высовываться и были тише воды и ниже травы. Ведь раньше-то они были кем – наследниками Ана, плотью от плоти его, любимыми детьми. А сейчас, когда Ана не стало… Ни реальной власти, ни авторитета, ни соратников, ни проверенных друзей, только куча косяков, гора ошибок и толпы затаившихся врагов. Так что лучше пока сидеть молча. Еще в Дуранки [25], что в Ниппуре, где нынче собрался Совет, присутствовали Адонай и Анту. Тоже на удивление
