действия, рисовать некоторые образы в воображении, иметь определенные чувства. И все эти вещи связаны с одним и тем же предложением. Фраза «Лед тонок» будет содержаться в описании страхов, предостережений, осторожного катания, утверждений, выводов, согласий или возражений.
Человек, знающий, что лед тонок, а также заинтересованный в выяснении того, тонок он или нет, тоже будет склонен вести себя и реагировать подобным образом. Но если мы говорим, что он держится у берега, потому что знает, что лед тонок, то мы используем оборот «потому что» совсем в другом смысле и даем существенно иной род «объяснения» этому, нежели тогда, когда говорим, что он держится у берега, потому что верит, что лед тонок.
(4) Ментальные события
Существует масса способов описывать людей как занимающихся в данный момент тем-то, часто переносивших то-то, потративших на деятельность несколько минут, быстро или нескоро получивших какой-то результат. Важным подмножеством таких событий являются события, в которых выражаются определенные свойства интеллекта или характера. Надо сразу же заметить, что одно дело — сказать, что в некоторых человеческих действиях и реакциях выражаются свойства характера и интеллекта, и совсем другое — в силу злосчастной лингвистической особенности — сказать, что имеют место такие события, как ментальные акты и процессы. Второй способ выражения традиционно подразумевает историю о существовании двух миров, историю о том, что одни вещи существуют или случаются в «физическом мире», тогда как другие имеют место и происходят не в этом мире, а в некоем другом, метафорическом месте. Отказ от этой истории ничуть не мешает сохранению обычных различий, например, между лепетом и осмысленной речью, судорожным подергиванием и подачей сигналов. А ее признание ничуть не помогает прояснить подобные различия.
Начнем с рассмотрения ряда понятий, которые можно отнести к неопределенной, однако полезной рубрике «относящихся к вниманию» (minding). Hi можно также обозначить как «понятия внимания». Я имею в виду следующие понятия: замечать, уделять внимание, обращать внимание, сконцентрироваться, вложить во что-то всю душу, думать о том, что делаешь, проявлять бдительность, интерес, стараться и пытаться. «Рассеянно» — говорим мы о действии, в котором человек не обращает внимания или даже не замечает, что он делает. Есть в языке и более специальный смысл словосочетания «обращать внимание», в котором мы сообщаем, что человек обращает внимание на то, что он ест: он не только замечает, что ест, но и заботится о том, что ему есть. Если человек наслаждается чем-то или не любит чего-то, отсюда следует, что он обращает на это внимание (обратное неверно). «Наслаждаться» и «не любить» принадлежат к широкому классу глагольных выражений, подразумевающих внимание. Мы не можем, не говоря нелепицы, сказать, что человек рассеянно обдумывает, исследует, проверяет, полемизирует, планирует, слушает или смакует. Можно рассеянно бормотать или ёрзать, но если человек вычисляет или исследует, то излишне добавлять, что он уделяет тому, что делает, некоторое внимание.
Внимание во всех своих видах может различаться по степени. Водитель может вести машину с большим вниманием, с разумной степенью внимания или не очень внимательно, а учащийся может быть очень или не очень собран. Человек не всегда может сказать, сосредоточил ли он на своем занятии все внимание или только часть его. Ребенок, который должен выучить наизусть стихотворение, может считать, что он очень старается, потому что он не отрывает взгляда от книги, бормочет, морщит лоб и затыкает уши. Но если он все равно не может пересказать стихотворение, сказать, о чем оно, или найти ошибку, когда другой ребенок неправильно декламирует его, учитель не примет его утверждения, что он очень старался, и даже сам ребенок, возможно, согласится с мнением учителя.
Некоторые традиционные концепции сознания были, по крайней мере отчасти, мотивированы стремлением прояснить понятие внимания. Обычно для этого пытались выделить какую-то черту, характерную именно для внимания и общую для всех его проявлений. Эту черту описывали, как правило, в терминах созерцания и наблюдения, указывая, что одно дело, когда человека щекочут, а другое — когда он это замечает; одно дело читать текст, и другое — его изучать. Речь шла, образно говоря, о процессах, происходящих под неусыпным оком сознания того, о ком идет речь. Но дело в том, что наблюдение или инспектирование того, что в тебе происходит, — это не отличительные характеристики внимания вообще, а некоторые особые виды внимания. В самом деле, когда человека буквально или метафорически описывают как наблюдателя, можно осмысленно спросить, внимательно ли он наблюдает или нет. Если кто-то внимательно наблюдает за птичкой на газоне, отсюда не следует, что он также в метафорическом смысле «внимательно наблюдает» за своим наблюдением. Если человек направляет все свое внимание на карикатуру, которую он рисует, отсюда не следует, что он столь же внимательно следит за своими пальцами, выполняющий рисунок. Когда человек делает что-либо внимательно, отсюда не следует, что его действие соединено со своего рода теоретизированием, исследованием или осознанием. В самом деле, тогда получалось бы, что всякий раз, когда мы делаем с вниманием одну вещь, мы делаем с вниманием бесконечно много вещей.
Причины неправильного описания внимания в терминах созерцания в какой-то мере обусловлены общей интеллектуалистской традицией, считающей сущностью сознания теоретизирование, а сущностью теоретизирования — своего рода созерцание. Есть, впрочем, и другие, более серьезные причины. В самом деле, если человек что-то делает или претерпевает и обращает на это внимание, то он действительно может рассказать (если он обучен искусству такого рассказа), что именно он делал или претерпевал. При этом он не будет искать свидетельства, делать умозаключения; он будет постоянно знать то, что именно он должен рассказать. Это уже вертится у него на кончике языка.
Он будет рассказывать так, как рассказывают что-то очень знакомое или очевидное. А поскольку наша стандартная модель очевидности заимствована из области хорошо знакомых вещей, видимых при хорошем освещении, с удобной точки обзора, мы, естественно, склонны описывать любую способность без труда и колебаний рассказывать что-то как результат особого созерцания. Поэтому мы говорим о «видении» логического вывода или смысла шутки. Однако, хотя отсылки к восприятию привычных вещей при благоприятных обстоятельствах и могут иллюстрировать понятия знакомого и очевидного, они не могут прояснить их.
Далее мы рассмотрим, каким образом возможность без труда рассказать о собственных действиях и реакциях содержится в самом внимании к собственным действиям и реакциям. Здесь необходимо подчеркнуть, что способность отвечать на вопросы о своих действиях и реакциях отнюдь не исчерпывает всего содержания внимания к собственным действиям. Когда мы внимательно ведем машину, то это уменьшает риск дорожных происшествий, а не только позволяет водителю отвечать на расспросы относительно его действий. Когда мы уделяем чему-то внимание, то не только можем дать правильный отчет об этом; да и отсутствие внимания к своему занятию проявляется не только в тон, что в хранилище очевидных свидетельств ничего не отложилось. Понятие внимания является когнитивным лишь
Теперь мы можем обратиться к другой стороне логического поведения понятий, связанных с вниманием. Когда человек, прогуливаясь, мурлычет себе под нос, он делает две вещи одновременно; он может прервать любое из этих занятий, не прерывая одновременно другого. Но когда мы говорим, что человек концентрирует внимание на том, что он говорит, или на том, что он свистит, мы не скажем, что он делает две вещи одновременно. Нельзя прекратить читать, но продолжать концентрировать на чтении внимание или передать другому управление автомашиной, но продолжать соблюдать осторожность при вождении; хотя, конечно, можно продолжать читать, но мыслями отвлечься от чтения или продолжать вести машину, но невнимательно. Поскольку использование таких пар глагольных оборотов в активной форме, как, например, «читать» и «быть внимательным» или «вести машину» и «быть внимательным», может породить представление, что должно быть два одновременных и, возможно, связанных процесса, происходящих в тех ситуациях, в которых уместно использование подобных пар глагольных оборотов, то нелишне напомнить себе, что глаголы внимания весьма часто заменяются наречиями. Обычно мы говорим: «внимательно читать», «внимательно вести машину» или «внимательно управлять яхтой», и такое
