— Я не ваша любовь, — сурово ответила она, взяв в руки меню.
— Не беспокойтесь, — насмешливо отозвался он. — Я все закажу за вас.
— Как же!
Не обратив внимания на ее реплику, Фабиан жестом подозвал официанта.
— Мы с невестой хотели бы пообедать жареными цыплятами.
— Жареными цыплятами! — изумилась Мисси. — Вы что, не слышали о холестерине?
И Фабиан, и официант с изумлением уставились на Мисси.
— Честно говоря, я не слышал, — сказал Фабиан. — Пожалуйста, просветите нас.
Мисси только рукой махнула.
— Ладно, не важно. — Если она действительно живет в 1852 году, где любая болезнь может привести к осложнениям с летальным исходом, ей, по-видимому, не стоит беспокоиться о том, что ее артерии засорятся.
— Что будете пить, сэр? — спросил официант.
— Леди возьмет… — начал Фабиан.
— Белого вина, — закончила Мисси.
Фабиан изумленно выгнул бровь.
— Дорогая, вы меня шокируете. Леди не употребляют спиртного, тем более в такое время.
— Значит, я не леди, вот и все, — мило улыбнулась Мисси.
Фабиан засмеялся, запрокинув голову, в то время как официанту явно стало не по себе.
— Леди возьмет чай со льдом, а я — мятный джулеп.
Так назывался напиток из виски, воды, сахара, льда и мяты.
— Хорошо, сэр.
Когда официант ушел, Мисси свирепо уставилась на Фабиана.
— Грубиян! Сам будет пить ликер, а я должна пить какой-то безвкусный чай!
Судя по всему, это замечание показалось ему очаровательным. Кончиком сапога он наступил на ее туфельку под столом.
— Если вы позволите мне поцеловать вас потом, милая, обещаю, что это будет очень даже вкусно.
Мисси тотчас вспыхнула. Господи, этому пентюху удалось заставить ее покраснеть! Подобное прежде не удавалось ни одному мужчине, и потому торжество Фабиана казалось вдвойне унизительным!
А тот, разумеется, пожирал ее глазами.
— Постарайтесь держать себя в руках, милая. Я понимаю, что мысль о моих поцелуях наполняет вас… непреодолимым желанием, но мы находимся на людях, в конце концов. Не могли бы вы подождать, пока…
— Идите к черту! — выпалила она.
Фабиан рассмеялся. Официант между тем принес заказанные напитки.
Она глотнула ледяного чая и подняла на него обиженный взгляд.
— Итак, что вы делаете, Фонтено? Чем вы зарабатываете на жизнь? — улыбнулась она жеманно и ядовито.
— Разумеется, выращиваю хлопок.
Она вытаращила глаза.
— Не смешите меня. Не хотите же вы сказать, что обрабатываете плантацию своими руками?
— Конечно, нет, но…
— Чем еще вы занимаете свое время?
Он ухмыльнулся.
— Дайте подумать. Играю в карты, ухаживаю за женщинами…
— И пьете мятный джулеп? — саркастически докончила она.
Он поднял свой стакан в шутливом приветствии.
— Вот именно.
— Господи, да ведь вы почти что паразит, — буркнула она с отвращением.
— Кто я?
— Ах, молчите и пейте ваш джулеп.
Еда оказалась на удивление вкусной. У превосходно зажаренных цыплят был вкус настоящей курятины; от мясной подливки просто слюнки текли, свежая зеленая фасоль пахла беконом, картофель же был рассыпчатый и горячий. А бисквиты… такие легкие и сладкие, они просто таяли во рту!
Мисси наслаждалась каждым куском. Она даже съела цыплячью ножку, к которой не выказал интереса Фабиан. Окончив трапезу, он подпер рукой подбородок и устремил на нее обожающий взгляд.
— Разве вы не знаете, что леди не объедаются таким вот образом? — нежно спросил он.
— Я уже сказала вам, что я не леди, из чего следует, что вы мне не нянька.
— Вы растолстеете, — пригрозил он, подмигнув. — Конечно, женщинам полезно «полнеть» каждый год, но постоянного обжорства я не потерплю.
Мисси отшвырнула вилку.
— Послушайте, вы, дурень, я ведь уже сказала, что не собираюсь за вас замуж… а тем более рожать вам детей.
— Вы не хотите иметь от меня детей? — спросил он, притворяясь, что сильно огорчен.
— Вам не кажется, что вы ставите телегу впереди лошади?
— Ах да! Сначала я должен уговорить вас отправиться со мной к алтарю.
— Без армии не обойдетесь!
Он покачал головой.
— Будь я проклят, если вы не превратились в настоящую бой-бабу!
— А какой я была раньше? — задумчиво спросила Мисси.
— Вы хотите сказать, что не помните этого? — искренне удивился он.
— После падения прошлое мне припоминается очень смутно.
Он откинулся на спинку стула и сказал.
— Вы были весьма кроткой молодой леди — и мне было с вами чертовски скучно.
— Тогда почему же вы собирались жениться на мне?
— Честь, дорогая моя, — торжественно ответил он.
— У вас есть честь? — презрительно бросила она и тут же спохватилась, заметив, как он разгневался.
— Джентльмены Юга очень серьезно относятся к своей чести, — заявил он таким ледяным тоном, что по спине у нее мурашки побежали. — И если бы вы были мужчиной и оскорбили бы меня подобным образом, я вызвал бы вас…
— Ой не надо! — Он тут же яростно сверкнул глазами, и она махнула рукой. — Ладно, есть у вас честь. Господи, Фабиан, вы так реагируете, словно я назвала вас геем.
— Геем? Веселым? Но я и стремлюсь веселиться как можно чаще…
Мисси вытаращила глаза.
— Вы не понимаете, о чем речь, — заключила она.
— Вы что, сударыня, называете меня пассивным?
Она взглянула на него с насмешливым ужасом.
— Moi? Ни в коем случае!
Судя по виду, Фабиан успокоился.
— Однако о чем это мы говорили?
— Я усомнилась в наличии у вас чести. — И прежде чем он успел снова вознегодовать, торопливо закончила: — Слушайте, внесем ясность. Я согласна, что вы — человек чести, даже приятный иногда человек, хотя и не веселый по-настоящему. А теперь скажите мне, почему вы собирались жениться на Мелиссе.
— Вы, конечно, имеете в виду себя? — растерянно улыбнулся он.
— Именно. Почему вы собирались жениться на мне?
Он вздохнул.
— Потому что брачный контракт был заключен нашими семьями, когда вы родились. — Он
