появился в оконном проеме. Обезображенная раной голова свесилась на бок, но все равно из раскрытого рта летел страшный смех.
Эшли дернул за веревку, и вторая рама с грохотом опустилась, перекрыв дорогу зловещему мертвецу. Парень вспомнил, что оставил входную дверь незакрытой. Он бросился к ней, но уже в комнату тянулись длинные полупрозрачные руки Алисы. Эшли что было силы навалился на дверь, защемив в ней пальцы с черными загнутыми ногтями, с которых капала кровь. Мертвец по ту сторону дверей визжал и хохотал.
— Все равно тебе отсюда не уйти! Ты станешь таким же, как я!
Эшли прикладом бил, дробя пальцы мертвеца. Дверь еще раз качнулась, и руки исчезли за ней. Парень опустил щеколду и привалился к двери спиной, переводя дыхание и лихорадочно перезаряжая ружье. Но в кармане валялась только одна пустая гильза. Эшли чертыхнулся и опрометью бросился к погребу. Он отбросил сорванную крышку и, поскользнувшись на лестнице, скатился вниз, больно ударившись головой о глинобитный пол погреба. Только тут он почувствовал, как болит его, в клочья разодранная, нога, как стекает по ней горячая кровь. Эшли застонал.
Вздрогнула и хрустнула над его головой водопроводная труба. Парень затравленно посмотрел на нее — из разлома, сперва тонкой струйкой, а потом и потоком, хлынула густая кровь прямо в лицо Эшли. Он отпрянул в сторону и с ужасом увидел, как из двойной электрической розетки, прямо из отверстий, побежали струйки крови. Он отвел взгляд, но тут же увидел, как колба электрической лампочки наполняется кровью, и красный свет заливает подвал.
Щелкнула и приоткрылась крышка старинного патефона, завертелась ручка, и игла опустилась на пластинку. Зазвучал бравурный марш. Включился и застрекотал, казавшийся до этого безжизненным и поломанным, кинопроектор. Закрутились катушки с пленкой. Тени забегали по стенам.
Эшли, как затравленный зверь, бросился к единственному светлому, белому, а не кровавому пятну в этом помещении, к прямоугольнику света на стене, струившемуся из объектива кинопроектора. Но тут взорвалась колба электролампочки, не выдержав напора крови. Кровавые капли брызнули на линзы проектора, и в лицо Эшли ударил красный свет.
Он прикрывал руками лицо, а в подвале все звучал бравурный марш. Наконец, пересилив свой страх, Эшли бросился к письменному столу. На ощупь нашел коробку с патронами и, рассыпая гильзы, набил ими полные карманы. В этот момент в подвале начало взрываться все: трубы, электропроводка, кинопроектор.
Прикрыв голову руками, Эшли зажмурился. Лопнула пружина патефона, и марш начал затихать. Наступила почти полная тишина, в которой слышалось бульканье и хлюпанье вытекающей из трубы крови.
Эшли открыл глаза. Казалось, весь этот странный, заброшенный дом истекает кровью. Вдруг он услышал бой курантов. Он медленно поднялся по скрипучей лестнице в гостиную. С часами происходило что-то невероятное: маятник быстро раскачивался, а стрелки бешено вращались в обратную сторону. Эшли с изумлением и ужасом смотрел на все, что происходит. Но только он дернулся, как часы мгновенно остановились. Они показывали то же время: без десяти шесть было на белом циферблате, стрелки замерли на том же самом месте, где и в начале этого жуткого вечера.
В густой тишине Эшли услышал удары своего сердца. Оно бешено колотилось, стучало, пытаясь пробить грудную клетку и вырваться наружу.
Произвольно, подвластные неведомой силе, открывались и закрывались двери, бешено колотились ставни, сами собой скрипели половицы. Казалось, что дом заполнен невидимыми существами, которые дышат, шевелятся, кричат.
Эшли затравлено озирался то в одну, то в другую сторону, реагировал на каждый сумасшедший шорох. Наконец, он замер у старинного зеркала, посмотрел на отражение — оттуда на него смотрело окровавленное изможденное лицо, постаревшего на десять лет Эшли. Он протянул руку, пытаясь прикоснуться к стеклу, но его рука вошла в горячую густую кровь, как будто вместо зеркала был таз, заполненный липкой кровью. Эшли закричал и отскочил. С разворота он выстрелил прямо в окно.
— Я схожу с ума, я схожу с ума, — шептал он сам себе.
И в это мгновение он начал чувствовать, как что-то неведомое вселяется в него, как что-то заполняет его тело.
Он прикоснулся к своему лицу, но ничего не ощутил. Сердце билось бешено. Эшли понимал, что еще мгновение, еще несколько секунд и он станет таким же безумным мертвецом, как и все его друзья. Он судорожно сунул руку в карман и вытащил хрустальный медальон на тонкой серебряной цепочке.
— Линда, Линда, — шептал он, прижимаясь спиной к двери, постепенно успокаиваясь.
Вдруг дверные доски хрустнули, и две мерзкие руки выскочили из проломов, схватив Эшли за лицо. Он рванулся и отскочил в сторону. Развернулся и выстрелил. Выстрел буквально разорвал голову Линды. Эшли стремительно перезарядил ружье, кружась на одном месте. Из шкафа на него прыгнула, хохоча и визжа, Алиса. Парень нажал на курок — грохнул выстрел, голова Алисы разлетелась на куски.
Эшли вновь принялся заряжать ружье, но тут ему на плечи легли две сильные руки. Парень оглянулся — перед ним стоял Скотти, тоже превратившийся в зловещего мертвеца, в него успел тоже вселиться злой демон. Пальцы Скотти легли на горло Эшли, пытаясь его задушить. Эшли ударил прикладом прямо в голову зловещего мертвеца-Скотти, но и тот ударил его. Эшли упал, выронив ружье на стеллаж, рухнувший ка пол. Посыпались книги. Одну из них Эшли сразу узнал. Это была книга, сделанная из человеческой кожи, это была «Книга мертвых», та, о которой говорил профессор Веймар Нойби — та книга, послужившая началом всех злоключений, произошедших с Эшли и его друзьями. Книга лежала на полу, рядом с жарко пылающим камином. А Эшли боролся со своим бывшим другом, а теперь со зловещим мертвецом-Скотти.
Тот, сжимая горло Эшли, приподнял его от пола и медленно, методично, все сильнее и сильнее сжимал горло парня. Понимая, что спасения нет и что сейчас он погибнет или превратится в такую же мерзость, как и его друзья, Эшли вонзил большие пальцы рук в выпученные и налитые кровью глаза Скотти. Пальцы глубоко вошли в скользкую и гнилую плоть. Зловещий мертвец завизжал от нестерпимой боли и разжал свои смертельные объятия.
Эшли отпрянул к стене и прижался к ней спиной. Скотти водил руками из стороны в сторону, ища свою жертву. Из его глаз текла густыми струями черная кровь.
— Где ты? — ревел мертвец-Скотти.
— Я здесь, здесь, падаль!
— Не вижу!
— Я рад, что ты не видишь.
— От меня не уйдешь, — Скотти, как зачарованный, водил из стороны в сторону руками, натыкаясь на стены, заляпанные кровью, ощупывая воздух.
— Если б ты еще оглох! Я был бы счастлив!
— Я тебя слышу и сейчас убью.
— Нет, мерзкий мертвец! Я не такой, как вы, я человек, и победить вы меня не сможете.
Мертвец-Скотти, шатаясь, как пьяный, натыкался на мебель, крушил ее, ударялся о стены, цеплялся липкими от крови руками, спотыкался о книги, но продолжал искать жертву.
— Я здесь! — крикнул Эшли и мгновенно отскочил в сторону.
Зловещий мертвец моментально среагировал. Он всем телом бросился на то место, где еще секунду тому стоял Эшли.
— Я здесь, сволочь! — прокричал парень из другого угла комнаты.
Скотти тяжело поднялся на колени, задрал залитую кровью голову к потолку и завыл от злобы и бессилия.
— Ну иди ко мне! Иди!
— Я тебя уничтожу! Ты будешь таким, как мы все!
— Никогда, мерзкая липкая тварь!
Эшли схватил со стола большой кинжал, украшенный костяным изображением химеры, подкрался к Скотти сзади и со всей силы вогнал стальной клинок по самую рукоять в распухшее тело зловещего мертвеца.
Из раскрытой пасти химеры бурным ручьем хлынула дымящаяся черная кровь.
А Алиса разбивала закрытую дверь, доски не выдерживали ее ударов. Они хрустели и
